Вместо этого он вернул себе контроль над ресурсами, которые ему принадлежали: мужчинами, которые о нем забыли.
— Пошли, говнюки. Быстро в Клетку, Дракон ее подери.
Одри не оглянулась, даже когда рука Лето сменилась наручниками охраны. Только выдохнула от резкого облегчения. Инцидент придал ее положению новый смысл. Тренировки у дурака или садиста приведут ее только к смерти. Теперь она доверяла Лето больше, чем могла бы представить, проснувшись утром.
Утром. Несмешная шутка. Она понятия не имела, что сейчас светит на небе, солнце или луна.
— Откуда ты знал, что он отступит?
Лето шагал впереди, широким размашистым шагом. В ответ он лишь бросил на нее оценивающий взгляд через плечо. Похоже, он начал смотреть на нее чаще, с тех пор как она начала использовать логику, а не бессмысленную истерику. Не лучшее первое впечатление, которое она произвела, ну да черт с ним. Любой, пострадавший в лабораториях Астера, вел бы себя точно так же.
— Я прожил шесть лет в комнате по соседству с Хелликсом, — ответил он. — И ни разу не видел, чтобы он нападал первым.
— А другие? Не стоят беспокойства?
Его впечатляющая спина сияла бронзой в свете флуоресцентных ламп коридора.
— Мои умения не ограничиваются Клетками.
— В этом я убедилась. — Она провела рукой по неровно остриженным волосам. Одри хотелось взглянуть в зеркало, пусть даже только для того, чтобы оценить нанесенный ей ущерб. Или увидеть себя такой, какой ее видел он. — Похоже, что и вместо крови у тебя мускулы. Но я хотела бы выжить, спасибо. А это значит, что мне придется у тебя учиться.
Он засмеялся так тихо, что его губы почти не двигались. Звук был таким же гортанным и хриплым, как его голос.
— Мне не придется тебя ломать.
— Звучит разочарованно.
— Возможно.
Что-то похожее на веселье светилось в его темных глазах. Даже яркие лампы и странная острота ее чувств не давали уверенности. Она забыла, сколько обычных человеческих эмоций принято было скрывать среди Королей Дракона. Выражения лица обычно бывали сдержанными и спокойными — лучший способ удержать Пять кланов от уничтожения друг друга на протяжении тысячелетий.
Живя среди людей, она научилась улыбаться, смеяться и плакать без оглядки. Она научилась выражать то, что чувствует. Здесь это было опасной слабостью, которую нужно как можно быстрее забыть. Иначе каждая задумка и намерение будут кричать о себе с ее лица.
Новые потери. Теперь я не могу даже смеяться и плакать.
— Не сомневаюсь, ты найдешь другие способы держать меня в узде.
— Звучит как приглашение.
Едва заметная улыбка была первым намеком на человека, которого Одри увидела под его броней. Она и сама скрыла улыбку. Женщины обладали преимуществами, которыми компенсировалась очевидная уязвимость. С рассвета времен они пленяли самых больших и сильных самцов. Искали безопасности среди альф. Среди людей, которые прикрыли цивилизованностью древние инстинкты, ее бы смутила такая мысль.