Потом нашли управхоза, и тот разрешил взять во временное пользование несколько досок.
Приятели устроили из досок шалаш и забрались в него, прислушиваясь к артобстрелу. Через их головы с воем летели снаряды и рвались где-то далеко в стороне.
— Это по Васильевскому бьет, — сказал Степа.
— Нет, ближе. По Крестовскому, — возразил Миша.
Скоро совсем стемнело. Ребята вышли из шалаша и долго стояли, прислушиваясь к установившейся тишине. Далеко на горизонте взлетела ракета и повисла в воздухе. Через несколько минут, когда она потухла, поднялась вторая.
— Видите ракеты? Это на переднем крае.
— Ну?
— Осветительные ракеты, чтобы вылазок не было, — уверенно сказал Миша.
Снова замолчали. Вдруг в стороне послышалось жалобное мяуканье. Ребята насторожились. Мяуканье повторилось.
— Ребята! Кошка!
— Ага! Живая!
Кошка или собака в осажденном Ленинграде были большой редкостью. Не случайно Люся с таким восторгом рассказывала о собаке, которая «не кусачая». Миша понимал сестренку. Он по себе знал, сколько радости в детстве приносит домашнее животное.
— Ребята, поймаем ее, — сказал он, — она бездомная.
— А на что тебе?
— Я Люсе снесу. Пускай живет в детском саду. Там мыши есть.
Ребята осторожно пошли на мяуканье, которое время от времени повторялось. Скоро оно стало раздаваться сзади. Ребята вернулись и нашли блиндаж, построенный в начале войны.
— Кис… кис… — позвал Миша.
Он ощупью спустился вниз и увидел две зеленые блестящие точки. Кошка видела его, и он протянул руку с кусочком хлеба.
— Кис, кис… иди сюда.
Точки оставались на месте. Миша осторожно пошел вперед. Вдруг он наступил на неустойчиво лежавший кирпич, покачнулся и чуть не упал. Кошка с испуга фыркнула и исчезла. Как ни звали ее ребята, она больше не откликалась.
— Ладно, завтра найдем, — решил Миша. — Она никуда не денется, а ночью все равно ее не поймать. Она уж, наверно, одичала.
Как только стало светать, продрогшие за ночь ребята развели костер. Горючего материала от разломанных домов было сколько угодно, и сухие щепки, ломаные доски, весело потрескивая, быстро разгорались.
— Эх, сейчас бы под костер картошку в песок! — сказал Миша.
— Где же теперь картошку достанешь?.. А вот я придумал другое… Посудину бы надо, — сказал Вася и, недолго думая, отправился на поиски посуды.
Скоро среди аккуратно сложенных у дороги вещей он нашел алюминиевую кастрюлю. Миша видел, как Вася прошел к огородам, но останавливать его не стал. Хотелось есть, а в кармане лежали хлеб да две шротовые лепешки. Шроты, внешним видом напоминавшие древесные опилки, сильно надоели.