Они покинули посольство.
Когда Аллейн добрался до дому, Трой еще не спала. Она окликнула его, избавляя от стараний не разбудить ее. Он вошел в спальню. Трой сидела на кровати, обхватив руками колени.
— Прием получился не особо удачный, — сказал он. — Прости, голубка.
— Тебе удалось?..
— Нет. Трой, мне пришлось отправить тебя домой, ничего тебе не сказав. У меня не было на это времени. Ты сильно испугалась?
— Да я по сути дела почти ничего и не видела. Хотя… да… видела, конечно, но как-то странно, все казалось мне… нереальным. И только на миг — на секунду-другую. В определенном смысле, я не поверила своим глазам.
— Ну и хорошо.
— Все так метались вокруг.
— Что верно, то верно.
— А ты очень умело выпроводил нас оттуда.
— Правда?
— Да. Но послушай, — она на миг прикусила губу и спросила, стараясь произносить слова побыстрее, — это было копье, правда? Его закололи?
Он кивнул и, протянув руку, отвел с ее глаз прядь немного растрепанных темных волос.
— Значит, — сказала Трой, — ты арестовал это великолепное создание?
— Громобой утверждает, что великолепное создание ничего дурного не сделало. Да мы и не вправе распоряжаться внутри посольства. Диковинное получается дело. Хочешь послушать?
— Не сейчас. Ты бы поспал.
— Ты бы тоже. Я залезу в ванну. С добрым утром, любовь моя. О — совсем забыл! Я принес тебе подарок от Громобоя!
— Мне? Какой?
— Он хочет, чтобы ты его писала. Это его идея, не моя.
Несколько секунд Трой оставалась недвижимой. Потом бросила на Аллейна полный восторга взгляд и зарылась носом в подушку.
Аллейн смотрел на нее и думал о том, что принято называть артистическим темпераментом. Наконец, он тронул ее волосы и в пробивающемся сквозь окна бледном утреннем свете побрел в ванную комнату.