Его взгляд помимо воли возвращался к груде тел, накрытых брезентом. Мальчика и его сестру Максимов положил сверху, прикрыв их телом матери. Он гадал, понимает ли Алексей, что ему уготовила судьба. Возможно, именно поэтому цесаревич вел себя тихо.
Грузовик проехал мимо ипподрома на окраине города. Дальше пошли болота, овраги и заброшенные шахты. После Верх-Исетского завода дорога пересекла железнодорожные пути и углубилась в густой лес. Еще через две версты грузовик снова переехал рельсы. Единственными строениями были будки станционных смотрителей, но в этот предрассветный час люди еще спали.
Вскоре началась сплошная грязь. Дорога раскисла от дождей. Задние колеса забуксовали, и грузовик повело боком. Машина намертво засела в глубокой луже. Водитель тщетно пытался вывести ее из грязи. Из-под капота повалил пар. Перегретый двигатель пришлось заглушить. Выбравшись из кабины, Юровский указал на темнеющую позади будку у железной дороги и сказал водителю:
— Сходи, разбуди смотрителя и принеси воды.
Он обратился к тем, кто ехал в кузове:
— Натаскайте бревен, чтобы помочь колесам выбраться из этого дерьма. А я пройду вперед и поищу Ермакова и его людей.
Двое охранников лежали мертвецки пьяные. Еще двое спрыгнули на землю и скрылись в темноте. Максимов, притворившись пьяным, остался в кузове. Он проследил взглядом, как водитель вернулся к железнодорожной будке и заколотил в дверь. Замерцал свет, дверь отворилась. Водитель объяснил смотрителю, что ему нужна вода. Последовали долгие споры, а потом один из тех, кто скрылся в ночи, крикнул, что нашел бревна.
Сейчас или никогда.
Максимов осторожно приподнял край брезента. От пахнувшего в нос тошнотворного запаха у него в животе все перевернулось. Откатив тело императрицы в сторону, Максимов схватил сверток с цесаревичем.
— Это я, ваше высочество. Лежите тихо и молчите.
Мальчик пробормотал что-то, но Максимов не смог разобрать слова.
Он снял сверток с Алексеем с кузова и перенес его в лес, на несколько шагов от дороги.
— Не шевелитесь, — прошептал он.
Быстро вернувшись к грузовику, Максимов подхватил простыню, в которую была завернута Анастасия. Он осторожно уложил великую княжну на землю и поправил брезент. Взяв Анастасию на руки, Максимов отнес ее в лес и положил рядом с братом. Он развязал простыни и пощупал девушке пульс. Хоть и слабый, пульс прощупывался.
Алексей в ужасе смотрел на него.
— Я понимаю, это какой-то кошмар. Но вы должны остаться здесь. Присматривайте за сестрой. Никуда не уходите. Я вернусь. Когда — сам не знаю. Вы меня поняли?