Сам себе и командир, и начальник штаба. Не трусишь?
-Да вроде нет… Чего тут бояться?
-Как чего? А волки?
-Так лето еще? – обалдел я. – Добычи у них полно, какие еще волки?
Старики добродушно рассмеялись.
-Вот и я говорю – какие тут волки? Человек всегда страшнее волка будет. Но тут тебе
особо бояться некого. Давно тут сидим, все привыкли, однако! Ну, пошли в офис.
Офисом и был тот домишко-поперечина. Замечательный, скажу я вам, офис!
Казалось, его выдернули года эдак из пятьдесят восьмого, край - шестидесятого. Об этом
говорило все – и старые телефоны, и развешенные по стенам плакаты по технике
безопасности, и стенд с должностными инструкциями, приказами и прочей макулатурой,
напечатанной на старой пишмашинке с прыгающими буквами. Я только уважительно
поцокал языком, уставившись на засиженный мухами плакат с портретами членов
Президиума ЦК КПСС.
-Класс! Просто музей тут у вас!
-А ты как думал, малой. Служба тут поставлена с пятидесятых. Специалисты
ставили, не нам чета! Ну, пошли за мной.
И мы пошли в обход объекта. Я посмотрел все, залез во все дыры. Даже заставил
матерящегося Петровича взять здоровущую связку ключей, открыть все помещения и
лично все проверил, сунул свой покрывшийся пылью нос в каждую запертую дверь.
Только в подпол одного из старых бетонных бункеров я не полез. Уж больно гадостно
несло из открытого люка вонью от сгнившей картошки.
-Ну, что, Афанасий? Все проверил? Все посмотрел?
-Да вроде все… - безуспешно отряхиваясь от пыли, пробормотал я.
-Недочеты какие заметил? Несуразности?
-Да вроде нет… Электропроводка вот только на том складе… И громкоговорители на
мачте, того гляди попадают от птичьего помёта, а?
-Нормальная там электропроводка… А-а-пчхи-и! Афанасий! Иди к чертовой матери
на речку! Там и пыли. Иди, иди – искупайся, что ли… Потом придешь, продолжим.
Это было кстати. Я со всей душой понесся исполнять приказ начальника. На пляже я
мигом сбросил пропыленные шмотки, выложил все из карманов на песок, и быстренько
прополоскал камуфло в чистой воде. Развесив его на кустах, я забрался в воду и начал
блаженствовать. В общем, мое купание растянулось почти на два часа.
Немного смущаясь за бесцельно прожитое время, я влез в практически сухие тряпки
и потрусил назад, к своему карусельному станку.
Старики опять гоняли чаи в беседке. Я молча налил и себе кружечку отличного чая и
присоединился к ним. Минут пять вохровцы негромко балакали о своем, а потом, допив