Я кладу старенькую отцовскую кожаную папку с поблекшим и потертым тиснением
«Участнику какой-то там зональной научной конференции по археологическим
памятникам Северного Кавказа и Кубани», раскрываю её, и начинаю рыться в бумагах.
-Вот она…
-Форма из финчасти? Справку 2-НДФЛ у них взял?
-Битте, херр оберст-лойтнант!
-Вещевой склад что?
-Все в ажуре – что мыши не сожрали, то получено! А что сожрали – сдано.
-Все шутишь… Карточка-заместитель на оружие? Ты хоть свой пугач-то почистил?
-А як же… Даже смазал подсолнечным маслом. Патроны сдал, все точно по счету…
-Это хорошо. Удостоверение давай. Так, ставим птицу… Распишись вот тут… Ключи
от кабинета… Вижу. От сейфа… Есть, распишись… Печать?
Маленькая номерная печать со стуком ложится на полированную доску. Звук как от
удара молотка в крышку гроба. Не надо так трагично… Увольнение это еще не смерть. Я
еще живой. Инвалид, но живой. Я могу двигаться, радоваться солнцу, дышать, есть,
пить… Надо бы взять коньячку… Деньги есть, мне причитается неплохая такая сумма.
Скажем проще – просто внушительная! Правда, надолго ее не растянешь. Нужно что-то
делать с работой. Только вот куда идти? Это вопрос. Было бы здоровьишко получше, я бы
попал в действующий резерв. Наша служба своими офицерами не разбрасывается,
предложили бы что-нибудь. А так… Кому я теперь нужен?
-Так, теперь то, что тебе причитается. Держи вот эту бумажку… ага, прочитал?
Распишись. Вот это, и это еще... распишись. Есть? Ну, все вроде?
Подполковник с треском захлопнул свою прошитую и пронумерованную амбарную
книгу.
Все. Фильм закончился, в зале дали свет, зрители, стуча сиденьями кресел,
потянулись на выход. Кина больше не будет. Сеанс окончен, и мне пора уходить.
-Спасибо, Михал Михалыч. Вечерком загляните? Посидим с ребятами, накатим по
маленькой…
-Погоди ты… по маленькой. Разговор к тебе есть.
Кадровик забарабанил пальцами по доске, упершись в меня взглядом.
-Думали мы тут по тебе… советовались... Мужик ты неплохой, грамотный, с
мозгами. Но – хороший парень, как ты сам понимаешь, это еще не профессия. В общем,
так! Ты что делать-то собираешься? Есть какие-нибудь намётки?
-Да пока вроде бы и нет. Пока отдохну, сил наберусь после московских госпиталей. В
себя приду, а то они меня там едва со свету не сжили своими пункциями и прочими
экспериментами. Как на собаке Павлова отрывались, собаки медицинские… В гестапо так
не пытали, наверное. А что?
-Что? Да есть тут одно предложеньице к тебе… Советую о-очень сильно подумать. И