Мы с Ильей встретились взглядами, он наклонил голову и, заговорщически улыбаясь, глазами указал на шумных соседей, мол, разошлись ветераны!
Я закусила губу от смеха: соседушки затянули частушки, но быстро сбились.
– Илюша, открой в кладовой окно, пусти свежего воздуха, – попросила бабуля.
Тут ещё и кладовая с окном есть? Какая-то бесконечная квартира!
Илья пробирался вокруг стола, я тоже поднялась, выдумывая для бабушки на ходу: ой, жарко, хочу посмотреть кладовую, никогда не видела кладовки с окном, и выскочила вслед за мальчиком.
Он подошел к закрытой двери, на которую указывал Петрович.
– Можно с тобой? – спросила.
– Конечно! Бабушки хорошие, я их всех люблю, но слегка утомили, каждый раз поют частушки-нескладушки, погоди, еще плясать будут, как Петрович баян принесёт.
Илья пропустил меня вперед, мы оказались в коротком низком коридорчике.
Закрыли дверь на кухню, и сразу стало тихо: понятно, стены и двери в доме очень толстые.
Я покрутила головой, огляделась.
На противоположном конце коридорчика угадывалась комната, наверное, та самая кладовка с окном?
Слева небольшое окно с широким подоконником и маленькой форточкой, к ней почему-то привязана верёвочка.
Справа снова дверь – сколько их в этой квартире? – мощная, железная, если бы не белая краска, точь-в-точь из форта Байар.
Мы почему-то заговорили почти шепотом.
– Интересная квартира, – сказала я. – Проходы, переходы, без навигатора не разберешься.
– Точно, классическая петербургская.
– Ни разу в жизни не видела, чтоб из кухни еще куда-то можно было идти.
Илья рассказал: раньше эта часть квартиры называлась «людская», здесь жила прислуга – обычно из бывших крестьян, продавшихся на заработки в столицу. Окна хозяйских комнат – на широкую улицу, а из кухни и людской – во двор-колодец.
Белая железная дверь – на чёрную лестницу, по ней заносили дрова, бельё из прачечной, к прислуге приходили гости.
Мне захотелось выглянуть: никогда не видела черных лестниц.
Но Илья объяснил: дверь давно не открывали, кажется, потеряли ключ.
Я с сожалением вздохнула, и мы пошли смотреть кладовую.
Илья пояснил: поварихи и горничные в этой комнате давным-давно не живут, соседи складывают ненужный хлам.
Неожиданно Илья взял меня за руку, вернее, за запястье.
Я сделала вид, что ничего не замечаю. Просто не знала, как реагировать. Вырывать руку – глупо, что я, маленькая? Да и он, кажется, не маньяк-убийца.
– Всё только начинается, начинается! – пропела я.
– Попсу любишь? – засмеялся Илья, заходя в кладовую.
– Вообще-то нет, не знаю, просто так вспомнила. Мне нравится «Линкин парк» и «Систем оф э даун».