— Я тебя понял, — подтвердил Гленн. — Отключи бомбы.
Раздался легкий стук в дверь, и вошла Милдред Стиллвотер с чайным подносом. Положив его на старинный кофейный столик из красного дерева, она расставила четыре чашки из костяного фарфора, украшенные розами. Чашки звякнули в блюдцах.
— Выглядит бесподобно, дорогая, — сказал ей Фило. — «Эрл Грей». Единственный чай на этой планете, который могут пить цивилизованные люди. Знаешь, что придало бы ему еще лучший вкус? Несколько листиков свежей мяты. Из нашей теплицы.
— Да, Фило, — согласилась она. Но сначала повернулась к гостям. На Милдред был желтый кардиган поверх твидовой юбки и белой блузки. — Похоже, ты удивлена, — сказала Милдред, взяв холодные ладони Кэндис в свои руки. Глаза ученого улыбались за стеклами очков, что придавало ей совиный вид. Из-за волос, собранных в тугой пучок, ее голова выглядела маленькой и круглой. — Ты не знала, что я вхожу в общество? Мой отец был его членом. Наша родословная восходит к седьмому веку.
Гленну она сказала:
— Прими мои соболезнования по поводу смерти твоего отца. Произошедшее стало страшным ударом для всех нас. И спасибо тебе за то, что ты так щедро передал нам таблички Есфири. Прекрасная поэма, Песнь Мариамь.
— Милдред, — сказал Фило. — Принеси, пожалуйста, мяты.
— Сию минуту, Фило, — ответила она, засуетившись. Ее желтый кардиган был застегнут не на те пуговицы. Кэндис подумала, что она влюблена в Фило.
Знала ли Милдред, что он был убийцей?
— Я любил твою мать, Гленн, — сказал Фило, когда за Милдред закрылась дверь. — Никогда еще мужчина так не любил женщину, ни в прошлом, ни в настоящем. Когда она погибла, я думал, что умру от горя. Меня утешало лишь знание того, что я воссоединюсь с ней в Свечении. В книге пророка Даниила сказано: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся… для жизни вечной… и будут сиять, как светила на тверди… и как звезды, вовеки, навсегда». Но я был слишком нетерпелив. Я не мог ждать. Я помнил, что был избран привести Бога в наш мир. Теперь я просто ускорю этот процесс.
— Вы собираетесь скомандовать Богу, чтобы Он появился? — не веря своим ушам, спросила Кэндис.
— Мой предшественник, Иисус, думал, что Он приведет с Собой Бога. Но исполнить эту великую миссию предназначено мне. Иисус всего лишь расчищал для меня дорогу.
— Но зачем нужны бомбы?
— Они — инструмент, с помощью которого я отправлю Богу послание.
Кэндис недоуменно посмотрела на него.
— Вы хотите сжечь замок, чтобы сотворить Бога?
— Поджечь замок, — поправил ее Фило. — Но не сам замок, а все священные слова и тексты, хранящиеся в нем. Мы не для того собирали книги, чтобы потом просто сидеть и ждать появления Бога. Мы должны отправить Ему послание. В виде огня. Слова вознесутся к небу, и пробудят зарождающегося Всевышнею ото сна, и призовут к Его истинному величию. — Фило повернулся к камину, его глаза сверкали. — Александр Великий начал завоевание мира с того, что сжег дотла Фивы. Он прошелся огненной косой по трем континентам, уничтожая все на своем пути, и в конце предал огню дворец Ксеркса в Персеполе, обратив его в пепел. — Он перевел пламенеющий взгляд на Кэндис. — Неужели я не смогу превзойти его в этом?