Аларик тоже ждал воссоединения с возлюбленной. Еще ему хотелось как можно скорее встретиться с братом Боденом, который из-за ранения ноги в прошлой битве не смог участвовать в этой кампании и с радостью бы выслушал все детали сражения.
Он подгонял своего коня, андалузского жеребца по кличке Тоннер — Гром, — чтобы тот скакал все быстрее. Аларик вез подарок Марго: кусочек креста, на котором был распят Христос! Аларик сам не особо верил в его подлинность. Он подозревал, что если выложить все щепки от «истинного» распятия в длину, то они смогут два раза опоясать землю франков.
Аларик скакал под весенним дождем, весна его юности уже прошла, теперь, в свои тридцать пять, он входил в лето своей жизни. Он был доброго нрава, красивый и сильный, с длинными светлыми волосами и коротко подстриженной светлой бородкой, зеленоглазый, храбрый, страстный и влюбленный. Он решил, что на какое-то время хватит воевать и таскаться по бабам. Сейчас он собирался провести вечер с Марго, своей женщиной, центром его вселенной. Пришло время вернуться домой, исполнить свой долг перед ней и подарить ей ребенка. Святая, терпеливая Марго, переносившая отсутствие своего рыцаря как настоящая знатная дама, — мог ли он желать большего?
Аларик и не подозревал, что дальше по дороге, двигаясь ему навстречу, скакал, нахлестывая коня, другой мужчина. Но его миссия не имела ничего общего с ублажением дамочек или похвальбой о подвигах на поле боя. Им двигала священная цель.
Брат Кристоф ехал верхом день и ночь, с тех пор как покинул Париж. Теперь под дождем дорога превратилась в грязную кашу, и всю последнюю милю, когда он пустил коня галопом, копыта животного скользили. Священник вез важные новости: призыв волею Господа пойти на Иерусалим.
Он добрался до поместья одновременно с графом, оба быстро заехали в мокрый от дождя двор, где помощники конюха выбежали им навстречу чтобы принять поводья лошадей.
— Милорд, — хотел было начать разговор монах, слезая с седла.
— Вина! — заорал Аларик, пребывая в добром духе. — И мяса! — Слуги быстро откланялись и побежали обратно в дом. Сняв шлем, Аларик спросил: — Разрази меня гром, кто, черт возьми, ты такой?
— Брат Кристоф, из ордена александрийцев.
Аларик хмыкнул.
— Я принес важные вести, милорд, — монах произнес это таким серьезным тоном, смахивая капли дождя с лица, что Аларику захотелось расхохотаться. Он похлопал своей большой ладонью его по плечу и громко сказал:
— Пойдем, добрый брат, отогреешь свой зад у моего очага!
Они вошли в большой зал, где на полу были расстелены шкуры зверей, а стены покрывали гобелены. Аларик сразу направился к огромному камину, в котором плясали языки горячего пламени.