— Бутвилас… Но, доктор, моя машина на ремонте…
— Я не понимаю, почему вы оправдываетесь? — ответ парня тоже удивил Моцкуса.
— Вы спрашиваете фамилию…
— Но я не собираюсь наказывать вас… — То и дело оборачиваясь и не в силах скрыть удивления, Моцкус пошел своей дорогой.
Детей у Моцкуса не было, но встреча с парнем вызвала у него множество воспоминаний. Вернувшись домой, он долго рассматривал фотографии своей юности и все сильнее хмурился, первое впечатление оказалось не совсем верным. Но на кого он похож? — может, с неделю ломал голову, боясь опередить события, и наконец, не вытерпев, вызвал парня и спросил:
— Кто твои родители?
— Отца у меня нет.
— А где он?
— Погиб.
— Когда?
— Когда меня еще не было. Я родился вечером того дня.
Теперь Моцкусу все стало ясно, поэтому, не откладывая, он предложил:
— Иди ко мне шофером.
— Ведь у вас есть Капочюс.
— Йонас все время просится на работу полегче.
— Если Капочюс не рассердится, я согласен.
— Ну, а мое мнение, директора института, тебя не интересует?
— Интересует… но я не привык лезть через головы друзей.
Моцкус не мог нарадоваться этому парню и, не вмешиваясь, наблюдал, как Саулюс набил машину всякими радиоприемниками, магнитофонами, понаделал всяческих усовершенствований и кнопок. Ему нравилось усердие шофера и какая-то легкомысленная его привязанность к технике. Нравилось и его откровенное, несколько скептическое отношение к жизни, любовь к юмору и довольно непонятная способность радоваться всему, что ново, непривычно и заставляет поломать голову.
Однажды по пути домой Саулюс включил магнитофон. Играла грохочущая музыка, потом умолкла, и вдруг послышался голос заместителя Моцкуса.
«Саулюс, приведи машину в порядок, а ключи оставь секретарше».
«А Моцкус?» — спросил Саулюс.
«Он улетает в Москву».
«Без его разрешения не могу».
«Если хочешь спасти свою душу, знайся лучше со сторожами, а не с их начальниками. Словом, замещай и властвуй!»
— Выключи! — почувствовав приступ тошноты, попросил Моцкус. — Я не выношу шпионов. — Перед глазами Виктораса прошла вся трагедия семьи Саулюса, он даже передернулся.
— А если бы я все это выложил на бумаге? — неожиданно спросил шофер.
— Тогда другой разговор.
— Странный вы! — удивился Саулюс. — Это моя звуковая жалоба, и больше ничего. Во всем мире люди уже завещания пишут на магнитной ленте, а мы все еще по старинке — мелом на заборе.
— Я тебя очень прошу.
— Мне этот заместитель надоел. Он бегает за Лаймуте, а потом ваша жена допрашивает меня, как ребенка.
— Я разведен.
— Все равно.
— Неужели она и теперь приходит?