В горницу он ворвался, рискуя нарваться на пулю. Однако там никого не было, в том числе и Инны. Но дверь в следующую комнату оказалась закрытой. Никита бросился обратно, быстро, но, соблюдая осторожность, обогнул дом. Он успел заметить, как через забор перепрыгнул какой-то человек. Горелов выстрелил вслед, но не попал.
К забору в этом месте был приставлена лестница, однако Никита и без того бы смог взять это препятствие. Он должен был броситься в погоню, но сейчас его больше всего интересовала Инна. Вдруг ей угрожает опасность, предотвратить которую он сможет, если поспешит.
Окно было распахнуто настежь, и Горелов с разгона запрыгнул в него. В комнате на кровати лежала Инна, и находилась она в таком положении, в таком виде, что страшно было подумать, какие мерзости с ней здесь вытворялись. А Никита и не будет думать. Он сам виноват был в том, что позволил Желтову похитить молодую женщину.
Он даже не знал, как выглядит этот подонок, но очень надеялся, что его труп валяется сейчас во дворе. Но, скорее всего, Желтов сиганул через забор. Возможно, он принял Егора за спецназовца, вернее, за одного из целой группы, а рисковать собой не захотел…
Никита открыл дверь, вышел в горницу, еще раз осмотрел дом, выглянул во двор, только тогда вернулся к Инне.
— Они ушли! — в истеричной какой-то радости глядя на Никиту, Инна кивала в сторону окна.
— Кто ушел?
Ногу он отвязал быстро. Наручники снять не получится, но ведь можно оторвать дужку кровати.
— Желтов! И девка с ним! Его девка!.. Ты не думай, ничего не было… Ты так вовремя появился… И еще там в кулоне что-то было…
Нелегко было сорвать дужку со спинки кровати, но Никита все-таки справился с этим. Инна осталась в наручниках, однако они уже не сковывали ее движений.
— И где кулон?
— С собой забрали… Что там в нем было? — одеваясь, спросила Инна.
— Пошли!
Он взял Демичеву за руку, осторожно вывел ее из комнаты, затем из дома — во двор.
— Это все ты? — ошеломленно спросила она, разглядывая трупы.
— Нет, братва развлекалась.
Настороженно осматриваясь, он подошел к покойнику, лежащему в гамаке. Горелов убил его с левой руки, поэтому вложил ему в руку тот пистолет, который у Никиты находился в правой, оставив на нем «пальчики». Свои отпечатки он стирать не стал, поскольку был в перчатках. Оставалась одна неувязочка — бандит не мог прицельно стрелять, лежа в гамаке. Чтобы следователи не ломали голову, Никита вытряхнул труп на траву.
— Что ты делаешь? — спросила Инна.
— Ты ничего не видела, хорошо?
— Ну да, не видела, — растерянно кивнула она.