Отец окружил дом охраной. Оксану он отправил домой, в Украину, а жену и сына перевел на осадное положение. И сам пропадал здесь, донимая домашних придирками. И куда только делось его обычное благодушие? Мелочным он вдруг стал, раздражительным.
Опасно было в Потоцке, поэтому отец и переживал — и за себя, и за домочадцев. Может, в Сардинии он успокоится. Послезавтра вылет. Егор тоже туда отправляется. Будет смотреть, как Олеся загорает в купальнике на пляже. Место там, в общем-то, безлюдное, что, если она станет принимать солнечные ванны в стиле ню?..
Но до послезавтра еще нужно дожить. Об этом Егор подумал, наблюдая, как отец на своей машине выезжает со двора. Два джипа сопровождения с ним… Охрана с ним серьезная, но что, если она его не убережет? Что, если он отправляется в последний путь?.. И вообще, куда его понесло на ночь глядя? По шлюхам своим соскучился?..
Егор ощутил потребность заглушить в душе тревогу. Он отправился в столовую, полез в бар, приготовил себе коктейль.
— Егор, будете кушать? — спросила экономка Валя.
Ей уже за тридцать, но выглядела она намного моложе. Не красавица, и изюминки в ней не наблюдается, но если принять на грудь, то можно с ней побарахтаться. Фигурка у нее вроде бы ничего… Сейчас она не привлекала, но вечер только начинается. И напиться ему хочется.
— Нет, я буду гулять. И я сегодня за бармена…
Ужин уже прошел, повар закрыл кухню, но в холодильнике всегда полной всякой снеди.
— Садись!
Он сделал ей «Мохито» из сладкого светлого рома и листьев мяты. Эта вещь нравилась и Олесе, но ведь она не спустится вниз… Хотя все может быть.
Валя уже три года работала в доме, с обслугой она строга, все у нее по струнке ходят. И охранниками она командует за милую душу, но с хозяевами она мягче воска. Поэтому не стала противиться Егору. Хотя и сделала несколько глотков — чисто из вежливости.
— Мне пора, — сказала она, собираясь уходить.
— Дела?
— Да, конечно…
— Сделаешь дела, приходи, будет весело.
Валя ушла, но Егор не решился сделать музыку громче. Сначала надо напиться. А дело это нехитрое. И быстрое.
Очень скоро музыка зазвучала чуть ли не на всю громкость. И Олеся не заставила себя долго ждать. Она спустилась к нему в своем шелковом халате, в котором смотрелась как в нарядном платье. Прическа, макияж. И грустный взгляд. Она даже не стала просить, чтобы он сделал музыку тише. Он сам прикрутил громкость.
— «Мохито»?
— Виски, — покачала она головой.
— Переживаешь?
— С чего бы?
— Ну, отца опять по кочкам понесло…
— Это не мое дело.
— И не мое… Но я переживаю… Что, если мы его больше не увидим?