— Она сама вышла?
— Сама.
— С телефоном?
— Да. Я как подумал, что ты ее трахал, а она визжала от восторга… В общем, не сдержался…
— Телефон у нее забрал, да?
— Да сам не понял, как он у меня в руках оказался…
— На «ноль-два» позвонил?
— Ну да.
— Как уходил?
— На машине я был…
— Возле моего дома машину поставил?
— Нет, ближе…
— Кто-нибудь видел, как ты в машину садился?
— Мужик какой-то вышел, сказал, чтобы я машину убрал. Выезжать он собирался.
— Из какого дома мужик?
— Номер я не помню… Бревенчатый дом, ворота деревянные…
Обращался Никита в этот дом, но ничего не узнал. Хозяин дома с друзьями на рыбалку уехал на пару недель. Оказывается, он в то утро и уезжал, когда Антонина погибла… Что ж, когда-нибудь вернется. Может, и Сухонина опознает. Возможно, он даже кровь на его одежде видел.
Не мог не оставить Сухонин следов, потому и обратился за помощью к своему покровителю. Но тот, видимо, решил подстраховаться. И правильно сделал: ненадежный Митя мужик — подлый и трусливый.
— Голова у тебя, Митя, деревянная.
— Бес попутал!
— Да? Ну, бесу за свой косяк и предъявишь. Только не хами, а то в котле со смолой вариться будешь… Хотя там тебе и место… Ну все, привет Антонине!..
— Не надо! — зарыдал Сухонин.
— Врешь ты, Митя. Ты же убивать ко мне приходил. И Антонину ты ревновал, и дочь забрать хотел…
— Я о дочери тогда не думал!.. Честное слово, бес попутал!
— А ведь ты и меня грохнуть мог…
— Не убивай, ну, пожалуйста! — Сухонин в истерике засучил ногами.
— Да нет, наказать я тебя должен.
— Ну, накажешь, и что? Ты же под следствием! Тебя же посадят! — Митя смотрел на Никиту глазами жертвенной овцы на заклании. Страшно ему. До безумия страшно.
— Не посадят. Улик против меня нет. Если тебя мертвым найдут, твой Самород покрывать тебя не станет. Тогда и запись голоса твоего на экспертизу отдадут, и свидетель тебя опознает без проблем… Ты же левша, да?
— Э-э, да…
— Ты Антонину левой рукой ударил…
— Ну а вдруг на тебя все свалят?
— Не свалят.
— А вдруг?.. Хочешь, я в ментовку пойду, вину на себя возьму!
Именно этого Никита и хотел, но ему нужно было, чтобы Сухонин сам дошел до такого решения. А это рано или поздно должно было случиться.
— Ну да, я тебя в ментовку отвезу, а ты рот на замок закроешь…
— Честное слово, не закрою! — не очень убедительно заверил Горелова Митя.
— Ну, может, и не закроешь… Самород за что тебя замочить хотел?
— Не знаю, — пробормотал Сухонин.
— А я знаю… Самород за тебя похлопотал, а уверенности в том, что ты будешь молчать, нет. Вдруг менты тебя за жабры возьмут? Ты такой, что и Саморода сдать можешь, да?