— Да пошла ты, — беспомощно буркнул он, поднимаясь с пола.
— Пойдешь ты. Туда, куда я тебя пошлю, пойдешь! — наслаждаясь своей победой, сказала Инна.
— Корчнов сам себя заказал, — усаживаясь на стул, огрызнулся Жора.
— И кто тебе поверит?
— А кто скажет, что нет? Корчнов скажет?.. Я так понял, заявления у тебя нет.
— Кто тебе такое сказал?
— Ты сказала. Про запись сказала, про свидетелей сказала, а про заявление не сказала.
— Правильно, нет заявления. Потому что Корчнов не в том состоянии, чтобы заявлять. Плохой он, рука не слушается — писать не может. И еще он зрение потерял… Знаешь, что это значит? Статья сто одиннадцатая, часть вторая, пункт «а», до двенадцати лет лишения свободы. А ты уже не первый раз замужем, к тебе снисхождения не будет, получишь все двенадцать лет…
— Кто не первый раз замужем? — снова вдруг начал заводиться Жора. — Ты, красноперая, за базаром следи!
— Не нарывайся, Желтов. Как бы потом не пожалеть!
— Жалеть ты будешь!
— Снова за старое?.. Ну да, ты же у нас герой, ты женщин не боишься!
— Да мне по фигу, мужик ты или баба! Я вас, мусоров, опускал и опускать буду!
Желтов снова вышел за рамки допустимого, но Инна и сама теряла над собой контроль.
— Как бы тебя самого не опустили! — выпалила она.
— Сука! — взорвался Жора.
На этот раз Инна в сторону отскочить не успела. Но и за горло себя схватить не позволила. Она мертвой хваткой вцепилась в руки Желтова, отвела их в сторону, сама подалась назад. И когда он потерял равновесие, схватив его за голову, шарахнула лицом об угол стола. И в этот момент в кабинет зашел Ракитин:
— Ну ни чего себе!
Он схватил взвывшего от боли Желтова, швырнул его на пол и ударил ногой в живот.
— Ты на кого бросаешься, падла!
Он бил его, не позволяя подняться. Бил до тех пор, пока в кабинет не зашел Татаринцев.
— Ракитин, ты что делаешь? — возмутился он.
— Так он на Демичеву бросался!
— Жора, я смотрю, ты совсем страх потерял, — осуждающе покачал головой майор.
— Да, по ходу, это вы тут, менты, совсем рамсы попутали! — зло простонал Желтов.
— Признался? — глянув на Инну, с обычным для него спокойствием спросил Татаринцев.
— Сказал, что Корчнов сам попросил себя избить.
— Эх, Жора, как был ты клоуном, так им и остался…
— За базар ответишь! — брызгая слюной, прошипел Желтов.
Но Татаринцев лишь усмехнулся.
— Про подельников своих ничего не сказал, — вздохнула Инна. — И кто заказал Корчнова, ни слова…
— Корчнов сам себя заказал! — выпалил Желтов.
— Не верю, — невозмутимо посмотрел на него Татаринцев. И перевел взгляд на Инну: — Давай-ка я с ним потолкую!