Чем ближе Жора подходил к воротам контрольно-пропускного пункта, тем ниже опускались плечи. И гордость за себя уходила как вода в песок.
Мимо сторожевой будки, через калитку он вышел на улицу, глянул на припаркованные машины. Нет никого на стоянке, никто не идет к нему с распростертыми объятиями. Что ж, деньги в кармане у него есть, возьмет такси, доедет до офиса… Может, пацаны и не знают, что его выпускают с кичи.
Он уже поднял руку, чтобы остановить бомбилу, когда его окликнул знакомый голос:
— Желтый!
Жора облегченно вздохнул, увидев своего бригадира. Сам Клен за ним подъехал. Крутой он черт — вроде бы и не атлет, а смотрится мощно. Это внутренняя сила прет из него. Все у него в цвет — прическа, модная небритость, рубашка дорогая шелковая, модные джинсы. Но вид у него не пижонистый. Не щеголь он, а матерый волчара. Жора боялся его и уважал.
— Здорово, Клен!
— Ну, здорово, братан! — Бригадир крепко пожал ему руку, но это было еще не все.
Он по-братски обнял Желтова. Целовать в щеку не стал, но по спине по-дружески похлопал. А ведь раньше он от столь теплых приветствий с подчиненными воздерживался. Только с теми, кто на равных с ним братался. Неужели Жора тоже теперь на одной с ним ноге?.. Гордость снова стала распирать грудную клетку.
Бригадир подвел его к машине, на которой подъехал. Простенький «Форд Фокус», хотя обычно Клен ездил на «Ленд Крузере». Говорят, он с девяностых годов с этой маркой дружит, только модели обновляет… А тут «Форд», тачка для общего пользования. Любой пацан из «правильных» мог взять ее для своих нужд. «Левые» же могли брать ее только по служебной необходимости.
— Ты что, «Крузак» в ремонт поставил? — спросил Жора, когда ментовская контора осталась далеко позади.
— Зачем в ремонт?
— Ну а чего тогда на «Фокусе»?
— А зачем перед ментами светиться?
— А чего их бояться?
— Ну, не все же такие крутые, — усмехнулся Клен.
— А кто крутой?
— Да в курсе мы, как ты на ментов наезжал. Следачку, говорят, закошмарил.
Жора прокрутил в голове услышанную фразу, вдумался в тон, в котором она была озвучена. Уж не прикалывается ли над ним Клен?.. Да, он действительно наехал на мусорскую сучку — бледнеть ее заставил и краснеть. Правда, и огреб за это конкретно. Сначала сама следачка насовала, затем и опер навешал… Но нет, не похоже, чтобы Клен знал об этом унижении.
— Было такое.
— И не сказал ей ничего, да?
— Думаешь, тебя сдал? Да ни в жизнь!.. Меня Татарин прессовал, только хрен ему по самые грядки!
— Ну, если б ты кого-то сдал, ты бы вперед ногами вышел, — мрачно усмехнулся бригадир.