Берта де Вранкур улыбнулась.
— Разумеется, позволю, но сперва вы должны помириться. Вы сегодня точно кошка с собакой!
Ромэна надула губы, протянула руку Пьеру де Клерси, и тот ее поцеловал. Потом он направился к замку. Нежная кожа Ромэны Мирмо лучше освежила его горячие губы, чем самый холодный из налитков Востока.
Пьер де Клерси не мог уснуть и ворочался в постели. Вдруг он откинул легкое одеяло, которым был накрыт, повернул выключатель и соскочил на пол: потом облокотился о раскрытое окно. Стояла чудесная ночь, одна из тех лунных летних ночей, которые в наших странах дают почти что иллюзию Востока. Было светло, как днем. Ни малейшая дымка не омрачала необычайной прозрачности воздуха. Пьер де Клерси, наклонившись, смотрел.
Перед ним расстилался Аржимонский парк, весь залитый серебристым, теплым светом. Внизу, под окном, тихо светился песок аллеи. Дальше хрустальными остриями трав мерцала лужайка. Еще дальше расположились купы деревьев, округляя свои неподвижные вершины. Атмосфера мира и покоя окружала уснувший замок, где, должно быть, он один не спал. Это наполнило его чувством одиночества и превосходства.
Он прошелся по комнате, вернулся к окну, потом направился к двери и осторожно отворил ее. Миновал коридор и вышел на лестницу. Держась за перила, он спустился по ступеням и очутился в вестибюле. На вешалке висел его автомобильный пыльник. Он надел его, отодвинул засовы входной двери, скользнул в нее и ступил на крыльцо.
Он был рад, что он на воле, среди благосклонной неги ночи. Он пошел вперед, обогнул большую лужайку и углубился под сень деревьев. Так он шел некоторое время, ни о чем не думая. Под густыми ветвями было довольно темно. Там и сям сквозь листву падали капли света. Запах многолиственной тени был восхитителен. Аллею, по которой он шел, Пьер различал неясно. Иной раз ветка задевала его на ходу. Иной раз крик ночной птицы нарушал тишину. Пьер де Клерси остановился… Легкий шум, шепчущий, задушевный, прелестный, исходил словно из самых уст ночи… Пьер узнал этот шум. То был шепот воды, переливавшейся через запруду. Пьер зашагал быстрее.
Под луной, которая как раз отражала в воде свой рог, сверкал пруд. Его окружали красивые деревья. На плотине стояла деревянная скамья, куда мадам де Вранкур нередко приходила посидеть днем. Иногда также здесь собирались после обеда, подышать водной прохладой, послушать лягушачий концерт, посмотреть на колдовские росчерки летучих мышей в сумеречном небе.
Пьер де Клерси сел на скамью… Стояла такая полная, такая глубокая тишина, что ему казалось, будто он слышит, как бьется его сердце.