— Какая досада.
— Он хотел бросить курить, и я дала ему несколько советов, вот и все. А еще я устроила его на работу, он мой клиент, так что проходить у него курс психотерапии было бы непрофессионально.
— А жить с клиентом в одной квартире — профессионально? — поинтересовался папа.
— Это совсем другое дело.
Признайся я, что Адам не является моим клиентом в прямом смысле слова, так они меня совсем с ума сведут.
— Ну, если Адам пойдет к твоему бывшему клиенту, ничего непрофессионального в этом не будет, — логично заметил папа.
— Адам не хочет идти к психотерапевту, — утомленно повторила я.
— Он не желает помочь себе сам, поэтому ты все делаешь за него. Вот что я тебе скажу: ты можешь помогать ему сколько угодно, но, пока он не научится сам о себе заботиться, все это будет без толку.
Мы все умолкли. Папа выдвинул на редкость весомый аргумент.
— Кстати, Барри считает, что ты спала с этим самым Лео и поэтому от него ушла. Он мне звонил вчера вечером, чтобы сказать об этом, — сообщила Адриана.
Я страшно разозлилась.
— А еще он сказал, что ты говоришь, будто Бренда не может похудеть после родов, потому что растолстела вовсе не из-за беременности, а из-за того, что жрет как лошадь, — добавила Адриана, поглядев на Бренду, облизывавшую пальцы после чипсов.
— Никогда такого не говорила, — протестующе замотала головой я.
— Ну, я бы не стала тебя осуждать, даже если бы и говорила.
— Она вас поняла, — сказал папа, глядя на Бренду.
Бренда погрозила пальцем всем нам троим и продолжала хрустеть чипсами.
— Ты уже купила себе платье? В чем ты пойдешь на его день рождения? — спросила Адриана.
— Меня больше беспокоит, чтобы сам именинник был жив-здоров, — огрызнулась я, возмущенная тем, что Барри грешит на Лео Арнольда. Интересно, как же он догадался о моих фантазиях насчет Лео? Я ведь никогда не обсуждала с ним моих клиентов.
— Что проку в его здоровье, если ты выглядишь черт-те как? — заметила Бренда, и все трое рассмеялись.
— А Бренда купила себе отличные новые туфли, — похвалил папа. — Черные, с вырезом на мыске и очень миленькими жемчужинками.
Папа отлично разбирается в женской обуви. Он любил ходить с нами по магазинам, когда мы были еще подростками, и удивительно умел подобрать туфли на любой случай. И вкус у него хороший. Он вообще любит и понимает женщин, ему нравится их образ мыслей, он проводит с ними все рабочее время, не говоря уж о всей жизни, которая прошла в доме, где были одни женщины, в том числе и его тетушки. Папа питает к женщинам искреннее уважение. Он принимает их слабости и восхищается достоинствами, знает наизусть те дни, когда им требуется сладкое — неизбежное следствие жизни отца-одиночки, воспитавшего трех дочерей, — и всячески старается учитывать их психологические особенности, включая потребность поболтать о своих переживаниях.