В полдень после вакцинации нас препроводили в главное полицейское управление города, своего рода гигантский комиссариат. Сотни полицейских сновали по всему зданию туда и обратно. Нас немедленно принял в своем кабинете шеф полиции Джорджтауна – первое должностное лицо, отвечающее за порядок и спокойствие важного порта. Он сидел в окружении английских офицеров, одетых в безупречно чистые рубашки и шорты цвета хаки. На ногах белые гольфы. Полковник жестом пригласил нас сесть напротив и заговорил на прекрасном французском:
– Откуда вы шли, когда вас перехватили в море?
– Из Французской Гвианы, с каторги.
– Будьте любезны, укажите точно то место, откуда вы бежали.
– Я – с острова Дьявола. Другие – из лагеря Инини, наполовину политического, близ Куру во Французской Гвиане.
– Ваш приговор?
– Пожизненное заключение за непреднамеренное убийство.
– А у китайцев?
– Пожизненное заключение за непреднамеренное убийство.
– Профессия?
– Электрик.
– А у них?
– Повара.
– Вы за де Голля или Петена?
– Мы ничего не знаем, и нам трудно разобраться. Мы заключенные и хотим начать новую честную жизнь на свободе.
– Вам предоставляется камера, которая не запирается ни днем, ни ночью. Вас освободят, как только проверят ваши показания. Если вы сказали правду, вам нечего бояться. Вы должны понять нас: идет война, и мы вынуждены принимать дополнительные меры предосторожности, излишние в мирное время.
Короче, через неделю нас освободили. Пребывая в гостях у полиции, мы не теряли времени зря, а обзавелись приличной одеждой. И вот в девять утра мы стоим на улице – Квик-Квик, Ван Хуэ и я. Все трое принарядились, каждому выдано удостоверение личности с приклеенной на нем фотографией.
В городе двести пятьдесят тысяч жителей. Он почти весь деревянный и построен в английском стиле; первый этаж – камень и цемент, остальные – из дерева. Улицы и проспекты запружены народом – тут собрались представители всех рас: белые, желтые, черные, индусы, китайцы, английские и американские моряки, скандинавы. Мы идем в этой пестрой толпе, чувствуя легкое опьянение. Радость перехлестывает через край, она переполняет сердце, сияет не только у меня на лице, но и у китайцев. Ее замечают и прохожие, многие смотрят на нас и приветливо улыбаются.
– Куда пойдем? – спрашивает Квик-Квик.
– Есть у меня один адресок. Негр-полицейский сунул мне адрес двух французов на Пенитенс-Риверз.