Шафиров не преминул воспользоваться советом Петра, договорился с турецкими чиновниками о размерах взяток, и через пять дней деньги были доставлены ему в лагерь. Но не всем удалось воспользоваться ими. Визирь, однако, испугался крымского хана и не взял денег. Крымский хан ничего не получил. Он являлся наиболее рьяным врагом Петра, ибо уже в первые годы своего царствования царь отказался от ежегодных «дач» крымскому хану (т.е. от дани).
12 июля мир был заключен, но до исполнения русскими всех пунктов договора турки оставили у себя в качестве заложников Шафирова и сына фельдмаршала Шереметева.
Царь вынужден был согласиться и на это, и вице-канцлер Шафиров очутился в Царьграде пленником и заложником.
Но он не сидел там сложа руки: быстро нашел возможность установить связь с частью агентуры Толстого, завязал новые связи, привлек новых агентов и деятельно боролся за проведение линии своего царя.
По мирному договору Петр обязался разрушить все укрепления на Азовском море и срыть построенные крепости. Турки грозили новой войной, если Петр не выполнит этот пункт. Вторым спорным пунктом было наличие русских войск в Польше. Карл XII, имея солидную агентуру во дворце султана, старался втянуть турок в новый конфликт с Россией. Ему помогал в этом французский посол.
Шафиров принял контрмеры: он дал указания муфтию, чтобы тот противился возобновлению войны, за что получил 30 000 левков. Муфтий собрал улемов, дал им указания выступить против войны и тем обеспечил себе поддержку законников. После этого, не боясь, он способствовал тому, чтобы шведам было отказано в их просьбе дать благословение султану на возобновление войны.
Надо отметить, что при этом муфтием вовсе не руководили только корыстные мотивы. Шведы ему тоже обещали вознаграждение не меньшее того, что ему дал Шафиров. Следовательно, позиция муфтия в этом вопросе объясняется какими-то другими, вероятно идейными, соображениями и блестящей работой Шафирова.
Видя, что заодно с Карлом действует и французский посол в Царьграде, подговаривающий султана возобновить войну, Шафиров мобилизовал и другую агентуру. Он прибег к помощи английского и голландского послов. Те из кожи лезли вон, стараясь повлиять на султана. Противодействовать этому было нелегкой задачей, учитывая, что сам Шафиров, будучи на положении пленника, не мог свободно передвигаться и личным присутствием повлиять на турецких чиновников. Вот как Шафиров описывает ситуацию:
«Если бы не английский и голландский послы, то нам нельзя было бы иметь ни с кем корреспонденции и к вашему величеству писать, потому что никого ни к нам, ни от нас не пускали и, конечно, тогда война была начата и нас посадили бы по последней мере в жесткую тюрьму. Английский посол, человек искусный и умный, день и ночь трудился и письмами, и словами склонял турок к coxpaнению мира, резко говорил им, за что они на него сердились и лаяли: и природному вашего величества рабу больше нельзя было делать; при окончании дела своею рукою писал трактат на итальянском языке начерно и вымышлял всяким образом, как бы его сложить в такой силе, чтобы не был противен интересам вашего величества. Голландский посол ездил несколько раз инкогнито к визирю, уговаривал его наедине и склонял к нашей пользе, потому что сам умеет говорить по-турецки. И хотя мы им учинили обещанное награждение, однако можно было бы прислать и кавалерии с нарочитыми алмазами, также по доброму меху соболю, если кавалерии не изволите прислать, то, по крайней мере, хотя по персоне своей с алмазами доброй цены».