.
После этого в работу по склонению гетмана на сторону поляков — а это была собственно вербовка! — вступила Дольская. О князе Вишневецком у русских были сведения, что он склоняется к измене — переходу на сторону Лещинского, и русские вели за ним наблюдение. Но за мамашей его «не доглядели».
В конце 1705 года Мазепа получил приглашение от Вишневецкого крестить его дочь. На этом семейном празднике Мазепа познакомился с Дольской, которая, видимо, была весьма эрудированной женщиной, хорошим вербовщиком. О чем она говорила с гетманом — неизвестно, но по возвращении домой в Дубно Мазепа послал ей шифр для дальнейшей переписки, и с тех пор между ними начался обмен шифрованными письмами, которые от княгини поступали к Мазепе в Дубно, Минск, Киев, и в этих письмах она мало-помалу приучала его к мысли о том, что ведет переговоры о нем с Лещинским и Карлом XII.
Мазепа якобы сердился на нее, выражал свой гнев перед Орликом, даже однажды написал ей, чтобы она не рассчитывала на него, ибо он-де верен царю. Но все эти заявления Мазепы ломаного гроша не стоили. Для себя он давно решил перекочевать в лагерь шведов и только искал удобный повод для этой измены.
Повод скоро дала Дольская. Она сообщила ему, что имела беседу с фельдмаршалом Шереметевым и генералом Репном и что оба они заявили ей, что скоро будет назначен гетманом Украины Меншиков, а его, Мазепу, низвергнут. Это явилось окончательным толчком. Мазепа вскоре вступил в переписку с Лещинским (через Дольскую) и подготовил свою измену.
Нельзя не признать, что техника вербовки Мазепы со шведской стороны была безукоризненной. Играя на честолюбивых, корыстных стремлениях гетмана, вербовщик действовал медленно, постепенно вовлекал жертву в свои сети и подготавливал ему почву для тайного сотрудничества в своих интересах. В чьих же? В дальнейшем мы это увидим.
Так что — на фоне разведывательной деятельности шведов — русской разведке приходилось заниматься не только собственно разведкой, но и контрразведкой, которая играла немаловажную роль в русской армии. Руководил контрразведывательной работой сам Петр. Донесения поступали к нему от генералов, командующих отдельными войсковыми формированиями. Ответы Петра всегда отличались конкретностью, лаконичностью и вместе с тем удивительной точностью указаний, которые сразу охватывали суть проблемы.
В феврале 1706 года фельдмаршал Огильви сообщил из Гродно, что ими задержана женщина, подозреваемая в шпионаже. Дело оказалось весьма запутанным и требовало терпеливого изучения. На допросе она заявила, что ее перебросили в русский тыл по личному распоряжению шведского короля, что ей удалось обмануть Меншикова, что она якобы потом жила на квартире у скорохода Меншикова — Францишека и что ее русские перебрасывали назад в шведский тыл с письмом «от немцев» к Карлу XII. После этого шведы вновь перебросили ее с письмами через фронт, и она-де жила у русского капитана, «веселилась и танцевала» и оговорила целый ряд лиц