Маршалы Сталина (Рубцов) - страница 54

В 1956 г. Блюхер и все его родственники (ни одного из них не миновали репрессии) были реабилитированы за отсутствием состава преступления. Глафира Лукинична Безверхова, с которой Блюхер состоял к моменту ареста в браке, пережила 8-летнее заключение в Карлаге, а затем находилась в административной ссылке. Ей так и не удалось найти сына Василина, которого в восьмимесячном возрасте разлучили с ней при аресте и поместили в детдом.

В 1996 г. вдова смогла издать, правда, не в столице, а в далекой Тюмени, «Воспоминания о муже-маршале В.К. Блюхере». Иногда думаешь: Бог дал Глафире Лукиничне долгую жизнь для того, чтобы она смогла, мужественно перенеся все выпавшие на ее долю испытания, донести до сегодняшнего поколения россиян рассказ о творившемся на нашей земле в 1930-е годы.

В пятом часу утра 22 июня 1941 г. Сталин, разбуженный звонком начальника Генерального штаба Г.К. Жукова, приехал в Кремль. Там его уже ожидали С.К. Тимошенко и Жуков. Вождь никак не хотел верить в то, что Гитлер перехитрил его. «Не провокация ли это немецких генералов?» — добивался он аг наркома обороны и начальника Генштаба. А затем хотя и приказал уничтожать германские войска, нарушившие границу, но лишь на советской территории.

…Историки, описывая первые часы войны, чаще всего останавливаются на болезненной реакции Сталина. Но ведь ничуть не легче было и наркому обороны Тимошенко. Будучи, в отличие от вождя, профессиональным военным и уже по этой причине хорошо представляя, что творится в войсках, он куда глубже переживал за подчиненных, понимал пагубность указаний, оторванных от реально складывавшейся обстановки и потому вызывавших многочисленные напрасные жертвы.

Буквально перед выездом в Кремль наркому позвонил заместитель командующего Западным фронтом генерал И.В. Болдин. Он доложил, что немцы ведут интенсивный артиллерийский огонь, расстреливают войска с воздуха, границу перешли и сухопутные части. Как вспоминал позднее Болдин, Тимошенко, выслушав его, предупредил:

«— Учтите, никаких действий против немцев без нашего ведома не начинать.

— Как же так, — кричу в трубку, — наши войска вынуждены отступать, горят города, гибнут люди…

Настаиваю, — пишет далее Болдин, — на немедленном применении механизированных, стрелковых частей и артиллерии, особенно зенитной. В противном случае дело обернется плохо. Но нарком, выслушав меня, повторил прежний приказ».

Иначе он не мог, помня о категорическом указании вождя не предпринимать ничего такого, чем Германия могла бы воспользоваться как поводом к нападению.