. От него с той поры можно было нередко услышать: «Черт возьми, что же вы не сказали!».
Без преувеличения Сталин полностью доверял Василевскому. Но вот некоторые его кадровые решения трудно объяснить. Практически всю войну Александр Михайлович оставался вне Ставки ВГК. Это явный нонсенс: начальник Генерального штаба — и вне высшего государственного органа по стратегическому руководству Вооруженными Силами. А вот уже на заключительном этапе войны, убывая 20 февраля 1945 г. в Восточную Пруссию на должность командующего войсками 3-го Белорусского фронта, Василевский получил от А.Н. Поскребышева пакет с постановлением ГКО о его включении в обновленный состав Ставки. На недоуменный вопрос маршала, чем вызвано это постановление, сталинский секретарь лишь с улыбкой ответил, что знает об этом не больше его самого.
В марте 1946 г. Василевский вновь стал начальником Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. В этот период армия и флот численно сокращались, переходя на штаты мирного времени, осуществлялась передислокация соединений, и ко всем этим мероприятиям Генштаб имел прямое отношение. В марте 1949 г. Василевский был назначен министром Вооруженных Сил СССР (военным министром) и находился в этой должности до марта 1953 г. Со смертью Сталина в руководстве страной были произведены крупные изменения, министром обороны СССР стал маршал Н.А. Булганин, а Василевский был переведен на пост его первого заместителя. В августе 1957 г. уже при Г.К. Жукове как главе военного ведомства он занял менее ответственный пост заместителя министра по науке, а в декабре того же года и вовсе уволен в отставку по болезни. Правда, в январе 1959 г. маршал вновь был возвращен на действительную службу: разбрасываться столь опытными кадрами, конечно, было не по-хозяйски.
…А еще раз влага набежала на глаза Василевского, когда он, главнокомандующий Советскими Вооруженными Силами на Дальнем Востоке, после капитуляции Японии осматривал Порт-Артур. В сопровождении генералов и офицеров маршал, сам бывший кадровым офицером русской императорской армии, пришел на старое кладбище поклониться праху солдат и матросов, погибших в Русско-японскую войну 1904—1905 гг. Присматривавший за кладбищем давно состарившийся полковник русской армии недоверчиво всматривался в незнакомую форму и знаки различия прибывших. Военный оркестр заиграл траурный марш. При его звуках кладбищенский сторож буквально зашелся в рыданиях: после долгих десятилетий он слышал родную русскую речь и теперь мог быть спокоен за дорогие могилы. Глядя на рыдающего старика, не сдержался и Александр Михайлович. Одни чувства обуревали старого царского полковника и пятидесятилетнего Маршала Советского Союза, чьей полководческой волей сорок лет спустя нога русского солдата вновь ступила на легендарную землю Порт-Артура.