Илья, разумеется, дураком не был — умен, многоопытен, житейски мудр и обширно информирован. То есть знал понемногу почти обо всем, а как следует разбирался только в делах обозных, да неплохо в лекарских. В прочем же он пользовался теми обрывками разговоров, которые были ему доступны в походах, да информацией, распространяемой местными СМИ — трепотней таких же, как он, обозников, да «аналитикой» баб у колодца.
Какова информированность, таковы и выводы — Илья, несмотря на свой острый ум и здравомыслие, совершенно не замечал вопиющих противоречий в той версии описания десятка Егора, которую излагал.
Савелий Молчун — в описании Ильи мрачный, злобный мужик, прошедший чуть ли не через все десятки Ратнинской сотни, но нигде не прижившийся. Но кто позволил бы ему так «путешествовать»? Какой десятник взял бы его к себе, если Савелий перед тем не удержался в других десятках? Не бывает такого — и сам десятник не захочет себе такую головную боль организовывать, и рядовые ратники вряд ли пожелают принять в свою компанию подобного типа.
Дормидонт Заика — со слов Ильи рисуется портрет озверевшего еще в детстве, вконец озлобленного мизантропа, тешащего свои комплексы в допросах и пытках. А на деле? Да ничего подобного! Мишка видел, как Заика участвовал в допросе ляха — спокойно, деловито, умело, без малейших признаков садизма. Человек выполнял неприятную, но необходимую работу — добывал информацию и при этом наносил минимальный физический вред носителю этой информации, а когда поступил приказ его убить, сделал это мгновенно и безболезненно. Да и Арсений, взявшись объяснять тонкости пыточного дела, особо упирал именно на отличие Дормидонта от того же Бурея, который никем, кроме как палачом, быть не способен, ибо от мук жертвы испытывает удовольствие.
А сам десяток Егора в целом? Послушать Илью, так это просто-напросто помойка, куда сваливают мусор из других десятков! Злобные психопаты и не владеющие собой дурни. Да будь они такими на самом деле, давно перебили бы друг друга и никакой Егор, даже трижды талантливый, этого не предотвратил бы! Однако ничего подобного не происходит, наоборот — десяток эффективен, жизнеспособен и используется в роли спецподразделения, способного решать такие задачи, которые не под силу другим.
«Что-то здесь не так, сэр Майкл. Ваш «начальник транспортного цеха» явно попадает пальцем в небо. Вы привыкли ему верить потому, что он информирован, опытен и отнюдь не дурак, но по сути-то он обыватель. И пребывает в обывательском информационном поле, которое военных воспринимает весьма и весьма превратно, ибо обывателю они непонятны, а значит, страшны. Страшны своей сплоченностью и дисциплиной, умением убивать и рисковать своей жизнью, беспрекословным подчинением приказу и приматом обязанностей над желаниями. Ни на что подобное среднестатистический обыватель неспособен в принципе, ему это представляется тупостью и зверством, а в результате — непонимание и страх