Король заметил, что вода вокруг женщины стала менять свой цвет. Струистые колонны отсвечивали бледно-розовым, ажурные своды теперь были тёмно-алыми. И наконец, всё море вокруг стало густо-красным, точно вся вода превратилась в кровь.
На морском песке, там, где проходила женщина, грудами лежали зазубренные мечи и расщеплённые копья, лопнувшие луки. Чем дальше шла женщина среди кровавых колонн и зыбких арок, тем больше попадалось на её пути сломанного и брошенного оружия.
Король вздрогнул во сне, вдруг увидев, что женщина остановилась, чтобы не наступить на мёртвого воина, лежавшего на морской траве. Он держал в руке обнажённый меч, а на голове его зияла глубокая рана.
Теперь король видел, что все морское дно усеяно обломками затонувших кораблей. Тяжёлые якоря увязли в песке, толстые канаты извивались, как змеи. Корабли лежали с поломанными мачтами и пробитыми бортами.
“Хотел бы я знать, кто здесь на море одержал победу и оставил всю эту богатую добычу в жертву безжалостному времени?” — подумал король.
Он видел множество погибших воинов. Одни, опустив руки, свисали с корабельных бортов, другие лежали на ложе из густых морских водорослей. Но у него не было времени, чтоб рассмотреть их. Погружённый в глубокий сон, он неотрывно следил за женщиной в синем плаще, которая шла всё дальше и дальше. Наконец она остановилась перед одним из павших воинов. На голове у воина был блестящий шлем. Одну его руку закрывал щит, а в другой он продолжал сжимать обнажённый меч. Женщина наклонилась над ним и зашептала, точно желая разбудить спящего.
— Король Олав, — прошептала она, — король Олав… И тут спящий король увидел, что там, на дне морском, лежит он сам. Да, он узнал себя: этот мёртвый воин был он, король Олав.
— Разве ты не помнишь меня, король? — с неизъяснимой грустью прошептала женщина. — Я та, которую ты видел перед церковью в Кунгахелле.
Мёртвый воин не шевельнулся и не открыл глаз. Тогда она опустилась перед ним на колени и опять зашептала:
— Сторрода выслала против тебя все свои корабли и жестоко отомстила тебе. Жалеешь ли ты об этом, король Олав? Но мёртвый воин продолжал лежать неподвижно. Тогда она снова спросила его:
— Ты поплатился жизнью за то, что избрал меня, а не Сторроду. Жалеешь ли ты об этом, раскаиваешься ли теперь, король Олав?
Тогда глаза мёртвого воина открылись и женщина помогла ему встать. Он опёрся об её плечо, и они медленно пошли по морскому Дну.
И вот наконец вода отхлынула назад, пена с шипением растаяла у их ног и они вышли из моря.
Король Олав оглянулся на милую его сердцу Норвегию, он видел её от края и до края. Берега, изрезанные фиордами, и великий город Кунгахеллу. Южнее раскинулась гористая Швеция. Босой пастушонок играл на свирели, и на зелёном лугу паслось стадо овец. Король Олав мог разглядеть большие города и самые малые селения. Он увидел осеннюю рябину. Ветер раскачивал её, и алая гроздь стучала в низкое окно. Солнце уходило за горы, вставала луна из чистого серебра и вновь поднималось солнце. И всюду, куда бы король Олав ни бросил взгляд, он видел высокие церкви со стрельчатыми окнами. Он слышал звон множества колоколов. Те, что были ближе, звонили торжественно и благостно, а звон колоколов из далёкой Швеции доносился как дуновение ветра, но всё же он слышал его. Но вот всё запорошило снегом, лёд сковал фиорды и в окнах церквей зажглись огоньки свечей. Король понял, что наступило Рождество.