— Улыбается? — повторила Астрид, и странная улыбка тронула её губы. — Так ты говоришь, монахиня Ингегерд улыбается?
— Да, да! Она молится в храме, а потом целый день ухаживает за больными и не чурается никакой работы. И всегда чудесная улыбка цветёт у неё на устах. Об этом идёт молва по всей Швеции…
— Тогда ей лучше, чем мне, — спокойно сказала Астрид. Лицо её словно окаменело. — Теперь ступай, оставь меня.
Обманутая её спокойствием, Элина, сокрушённо вздыхая, ушла. Оглянувшись, она увидела, что юная королева стоит, стиснув на груди руки и опустив голову.
Ночь в праздник Всех Святых выдалась тихой и ясной. Полная луна осветила зубцы Северной башни, и они заискрились, как серебро.
Король обошёл сад, заглянул в конюшню, потрепал по холке любимого коня, и тот, дыша теплом, заржал негромко и сонно. Собаки, знавшие шаги короля, не залаяли, они неподвижно лежали, положив морды на передние лапы, и глаза их сверкали в лунном свете.
Вдруг король заметил тонкую и стройную женщину, закутанную с тёмный длинный плащ. Она быстро пересекла дорожку, залитую лунным блеском, и исчезла в глубокой тени ворот.
“Кто это? — подумал король Олав. — Опасно молодой женщине, такой слабой и беззащитной, одной ходить по ночному городу, полному пьяных моряков и случайного сброда”.
Тем временем женщина торопливо пересекла рыночную площадь и свернула в узкую улочку, круто спускавшуюся вниз к пристани. Мелькнула из-под плаща маленькая ножка, обутая в башмачок с золотой пряжкой.
“Это знатная женщина, — подумал король. — Что она здесь делает?”
Король Олав бесшумно следовал за ней. Женщина спустилась на пристань и подошла так близко к краю деревянного настила, что король, содрогнувшись, понял: несчастная хочет броситься в воду.
Женщина подняла руки, словно прощаясь со всем, что ей дорого. Страдальческий стон сорвался с её губ, и вдруг, не выдержав, она всхлипнула, как малое дитя. Она наклонялась всё ниже, ниже… Ещё мгновение, и она бросилась бы в тёмные набегающие волны. Но король одним гибким прыжком бросился на неё. Он успел обхватить её руками и удержать.
— Безумная! — воскликнул он. — Что ты надумала! Нет греха страшнее этого. Ты решилась пойти против святой Божьей воли и загубить свою душу!
Когда женщина услышала его голос, она быстро закрыла лицо руками. Но король по шелесту её шелковых одежд, по блеску колец на тонких пальцах узнал её. Да, это была его жена, королева Кунгахеллы.
Астрид повернула к нему бледное, прозрачное в лунном свете лицо. Она постаралась улыбнуться, и голос её звучал почти весело.