Донья Алькира бережно взяла в руки третий флакон.
"Этот яд — самый надежный, — говорил ей итальянец. — Если подмешать его в пищу, у жертвы поднимется высокая температура. В этом нет ничего необычного или подозрительного. Доктора станут пичкать больного различными снадобьями, которые, однако, не возымеют ни малейшего действия. На третий день у жертвы просто останавливается сердце".
Донья Алькира улыбнулась и, поставив флакончик на стол, положила футляр с оставшимися ядами в железный ящик, убрала его в тайник и спрятала ключ.
Единственная трудность заключалась в том, что ей необходимо было найти совершенно надежного человека, который подмешал бы яд в еду, предназначенную для Вентуры. Она знала, что горничным доверять было нельзя. Многие из них служили в доме еще в то время, когда Анна Луиза была ребенком. Они обрадуются, когда узнают о том, что ее дочь теперь будет жить во дворце Каркастилло.
Нет, она должна поручить это человеку, которому могла бы всецело довериться. Но кто согласится исполнить ее приказ, не рассуждая, и при этом не станет болтать? Она знала, что таким человеком мог быть только Фриволо. Однажды он подвел ее, но нет никаких оснований полагать, что вторая попытка также закончится неудачей. Донья Алькира сказала лорду Линку, что сошлет Фриволо в какое-нибудь отдаленное поместье, но на самом деле она и не собиралась этого делать.
При воспоминании о лорде Линке на лице доньи Алькиры появилось выражение, которое напугало бы тех, кто хорошо знал ее. Она чуть не упустила из виду, что настоящей причиной всех ее бед был именно лорд Линк. Ведь это он привез в Мадрид Вентуру, переодетую пажом. Это он послал ее к маркизу и велел ей открыть ему свое настоящее имя.
Жестокая улыбка искривила губы доньи Алькиры. Внезапно она поняла, каким образом может сквитаться с лордом Линком. Она не забыла, как он обошелся с ней. Он поплатится за это, так же как и Вентура.
Донья Алькира принялась тщательно обдумывать план мести. Она сидела, нервно постукивая пальцами по полированной поверхности стола, и глаза ее горели злобным огнем. От ее прежней депрессии не осталось и следа.
Если она открыто расскажет при дворе о том, как лорд Линк привез с собой девушку, переодетую пажом, это сочтут за проявление ревности с ее стороны. А теперь ей следует быть вдвойне осторожной из опасения, что к ней станут относиться с меньшим почтением после того, как она лишилась своего богатства и утратила былое могущество.
"Я стану действовать хитрее", — сказала себе донья Алькира. Как воспитаннице его величества ей не составит труда получить аудиенцию у королевы, которая всегда относилась к ней с большой теплотой.