"Надеюсь, что нет!"
Это восклицание вырвалось у лорда Линка против его воли, и герцог принял еще более суровый и добродетельный вид.
"Хьюго! Ты сын моей самой любимой сестры. Я всегда пытался делать для тебя все, что было в моих силах. После смерти твоего отца я всячески старался помогать тебе, направлять тебя. Как это ни прискорбно, но я потерпел неудачу. Это явственно следует и из твоего теперешнего образа жизни, и из тех ужасных разоблачений, которые я услышал сегодня из уст лорда Растингтона".
"Мне очень жаль, если мое поведение так огорчает вас, — сказал лорд Линк. — Но позвольте напомнить вам, дядя, что я давно уже не мальчик. Более того, меня уже можно считать мужчиной средних лет, поэтому я имею право вести себя так, как мне заблагорассудится".
Герцог Ньюкасл вздохнул.
"В свои двадцать девять лет, мой дорогой Хьюго, ты повторяешь те же ошибки, которые сделали до тебя многие другие глупцы. Никто из нас не имеет права поступать так, как ему заблагорассудится. Мы несем ответственность не только перед окружающими нас людьми, но и перед нашей страной".
"Нашей страной, сэр?"
"Да, Хьюго, нашей страной. Любой скандал в настоящее время может нанести непоправимый вред монархии".
"Я об этом не подумал", — невольно вырвалось у лорда Линка.
"Именно это я и предполагал, — сухо произнес герцог. — Но, к несчастью, леди Растингтон занимает пост фрейлины при ее величестве. Именно по этой причине лорд Растингтон и явился ко мне, вместо того чтобы самому решить этот вопрос либо посредством дуэли, либо посредством развода".
"Развода?"
Лорд Линк был ошеломлен.
"Да, развода".
"Бедная Шарлотта! — пробормотал лорд Линк. — Но, разумеется, я не брошу ее в беде".
Герцог Ньюкасл посмотрел на него с некоторым недоверием.
"Быть может, ты простишь мне, если я напомню тебе, мой дорогой Хьюго, что ты не испытывал подобных сантиментов по отношению к другим дамам, которых вовлек в не менее громкие скандалы. В их числе, насколько я помню, были и леди Уинслоу, и эта хорошенькая миссис Фитцджеральд, и леди Маргарет..."
Лорд Линк поднял руку.
"Хорошо, хорошо, дядя. Увольте меня от необходимости выслушивать весь перечень моих прегрешений. Но леди Растингтон — совсем другое дело. Я... я люблю ее".
Герцог снизошел до того, что изобразил сочувствующую улыбку.
"Слово "любовь" имеет слишком много значений. Я всегда был убежден, Хьюго, что ты не любишь никого, кроме себя. К тому же хочу напомнить тебе, что леди Растингтон на десять лет старше тебя. И ты напрасно так уверенно полагаешь, будто она горит желанием провести остаток своих дней в твоем обществе. Если на то пошло, она на коленях умоляла мужа простить ее".