– Этот с Синдромом, – сказал Шон, удерживая в руке черный пластиковый пистолет полицейского «тазера».
Витые провода из него тянулись к увесистым грузам с иглами, воткнувшимися в грудь человека с окровавленным лицом, сейчас лежащего на спине. Мы с Эйбом перевернули его на живот, не обращая внимания на дикие крики и идущую изо рта пену, стянули ему кисти пластиковыми наручниками, которых у того же Шона при себе оказался немалый запас. Затем стянули ноги и, приподняв за воротник кожаной куртки, подтащили к стене фургона, бросив на нее.
Но пленный от этого не угомонился. Он дергался, орал, пытался ударить нас уже связанными ногами и даже потянулся зубами к ноге Эйба, получив в ответ ботинком по физиономии. Даже два ранения, пусть и нетяжелых, явно никак ему буйствовать не мешали.
– Не годится он для разговора, у него приступ, – заключил Шон, рассматривая психа с татуировкой «Грешники» на лбу. – Запираем – и пошли с другими общаться.
Наручники снимать, понятное дело, никто с него не стал. Закрыли дверь в фургон и вновь подогнали машину задом к стене. Пусть сидит. Следующим оказался тот, которого взяли мы, из приехавшей смены. Он тоже был ранен, повязка, которую ему наложили на бедро, промокла от крови и явно требовала замены. Он не буйствовал, был тих и, кажется, напуган. Шон был прав – за время одинокого сидения в темноте, без еды, воды и ходя в туалет в угол фургона, он «дозрел» и сейчас был рад рассказать все, что знает.
– Ты говори все как на исповеди, хорошо? – сказал Шон. – А то мы вывезем твою задницу в поле и там бросим, а на кровь сам знаешь кто придет.
Пленный совсем молодой, не старше двадцати лет. Волосы, длинные, темные, растрепанные, прилипли к потному лицу. Без Синдрома, никаких пятен на лице, так что даже не знаю, что о нем думать. Это не псих, этот в бандиты пошел по призванию, так сказать.
– Да, – закивал он.
– Сэр, – подсказал ему Шон.
– Да, сэр, – повторил пленный.
– Уже лучше. То, что ты из «Грешников», мы уже знаем. Где ты находился до того, как приехал сюда?
– Возле озера Хелена, там у нас одна из баз, – ответил он сразу же, не задумываясь.
– Сколько времени следили за нашей базой?
– Несколько дней… – Он задумался. – Четыре дня? Да, наверное, четыре.
– Зачем?