— Не могу поверить, что вы говорите правду, — сказал сэр Руперт. — В конце концов, вы племянница лорда Кардона.
— Я несчастный итог женитьбы его брата на весьма неподходящей, по мнению семьи, женщине, — с горечью произнесла Нерина. — Моя мать происходила из бедной семьи. Единственное, чем она обладала, — это необычайно красивым голосом. Благодаря ему она спасала своих родных от голода. Она платила врачу, когда ее отец стал беспомощным калекой и уже стоял одной ногой в могиле. Она выступала перед любителями пения; мужчины и женщины платили деньги, чтобы послушать ее. Но мои тетя и дядя всегда вели себя так, словно она была чем-то вроде уличной женщины.
— Вряд ли здесь есть ваша вина, — сказал сэр Руперт.
— Разве вы никогда не слышали о том, что дети должны расплачиваться за грехи родителей? — с невеселой улыбкой спросила Нерина.
— Но вы, несомненно, преувеличиваете, — настаивал сэр Руперт. — Ваш дядя взял вас в свой дом. Вы воспитывались вместе с вашей кузиной Элизабет.
— Да, до тех пор, пока я не подросла достаточно, чтобы самой зарабатывать себе на жизнь. В тот день, когда дядя с тетей устраивали прием в саду, я вернулась из третьего дома, куда меня отправили работать гувернанткой. Я возвратилась в Роуэнфилд, потому что это был единственный дом, который я знала за последние восемь лет, а у меня больше не было сил терпеть похотливые приставания своего нанимателя. Это неприятная история, и я не стану утомлять вас подробностями. Достаточно сказать, что мой дядя прекрасно знал, куда он меня отправляет. Знал, что этот джентльмен постарается соблазнить меня. Он намеренно отправил меня туда, как отправлял в подобные дома и до этого.
— Вы сочинили отличную историю, но с какой стати я должен вам верить?
— Не имеет ни малейшего значения, верите вы мне или нет. Вчера вечером я сказала вам, что думаю о вас и обо всех мужчинах, с которыми мне приходилось сталкиваться. Вы задали мне вопрос, я честно на него ответила. Как я уже сказала, я ненавижу обман и хитрость, если только в них нет острой необходимости.
Сэр Руперт с легкой иронией кивнул:
— Прошу прощения. Я вижу, что мое мнение не представляет для вас никакой важности.
— Конечно, не представляет. Но поскольку мы женаты, повторяю, нам следует быть друг с другом предельно откровенными. Я говорю вам, что пока мой дядя вряд ли нас побеспокоит. Но, конечно, когда-нибудь придется сказать ему правду.
— Судя по вашим словам, вы считаете, что я позволю вам остаться моей супругой.
— С этим вы вряд ли сможете что-либо сделать. Как вы предполагаете избавиться от меня?