- Отец!
Что не осмелились сделать родовитые бояре, с легкостью сотворил юный наследник, буквально светящийся от радости и удовольствия - а следом за ним в святая святых Теремного дворца, царский Кабинет, с заметной робостью и смущением ступил и его подручник, Мишка Салтыков.
- Батюшка?..
- Здесь я, Митя, здесь. Никак похвалиться пришел, разумник мой?
- Да!
Глядя, как его вечно сдержанный сын открыто улыбается, по-доброму усмехнулся и сам государь.
- Ну хвались.
Не дожидаясь иных понуканий, отпрыск оружничего поспешно положил на стол большой тряпичный сверток. Развязал несколько узлов, едва удерживаясь, чтобы не помочь себе зубами, разметал в стороны неказистую посконь...
- О как!
В унизанных перстнями пальцах появился первый лист новой бумаги. Снежно-белый, плотный и одновременно гладкий, с удивительно ровными краями. А ко всему еще и гораздо прочнее обычного - ибо рвался гораздо хуже и с большей неохотой, чем обычная бумазея. Первый лист сменил второй, почти во всем повторяющий первый. Кроме нежно-лилового цвета. Третий отдавал зеленью, четвертый был явственного золотистого оттенка. Пятый опять был белым, зато в него узенькой дорожкой (по самому краешку) впечатались цветочные лепестки. На шестом, отливающем красным, в правом верхнем углу обнаружилась небольшая ромашка, удивительным образом ставшая одним целым с бумажным листом.
- По десятку листов каждого цвета, батюшка, и три дюжины белых.
Попробовав, как пишется на новинке, Иоанн Васильевич был приятно удивлен.
- Изрядно, весьма изрядно.
- Батюшка. Чтобы чужеземцы всякие не переняли секрет новой бумаги, надобно амбар, где ее льют, крепко сторожить. А лучше и вовсе, разобрать давильню, рамки и прочее, и умножив в числе, собрать в Александровской слободе, где и выделывать под неусыпным...
Легким движением сбив с сыновьей головы тафью, отец взьерошил тяжелую гриву волос:
- Хо-хо-хо, никак яйца курицу учить вздумали?
Заметив, как обиженно насупился отпрыск, царь слегка прижал его к себе:
- Ну-ну. Давно уже все приказы отданы, и людишки верные для присмотра подобраны. А насчет слободы, это ты молодец, славно придумал.
- А еще, батюшка, можно выделывать особливую бумагу для челобитных дел: с тисненым узором, изукрашенную державным орлом - и указать, чтобы все прошения были писаны только на таких листах. И духовные тако же, и купчие.
- Зачем же это?
- А цену той орленой бумаге из государевой мастерской, положить в копейку за лист.
- Так.
Задумчиво повертев один из листов в руках, и примерно прикинув, сколько просителей бывает в Челобитном приказе всего лишь за один месяц, Иоанн Васильевич едва не прослезился от гордости: ну что за умница сын у него растет! Ведь на пустом же месте, можно сказать, придумал, как казну пополнить!..