Я бы нарисовал тебе картину яркими красками,
Где был бы бал, джентльмены и дамы с масками.
Где было бы пар влюбленных большое множество.
Но ты медленно скажешь: «Картина — убожество».
Я бы построил тебе дворец из стекла хрустального.
Для тебя, совершенной, от меня — неидеального,
Чтоб жила ты, как princess красивой романтик-сказки.
Бей хрусталь. Только дай своей чертовой ласки.
…………………………………………………………
…………………………………………………………
………….Простишь?
Когда-нибудь меня простишь?
Я не со зла все это совершал,
А может, гневно ты проговоришь:
«Ты тварь. Я не хочу, чтобы ты дышал».
И что тогда мне делать? Умереть?
Или, расправив крылья, в небо взмыть?
Чтобы твой образ в облаках стереть,
И там же, в облаках, могилу рыть…
………………………………………………………..
………………………………………………………..
Я любил тебя, глупая <запрещено цензурой>
И хотел. До сих пор в моей душе скука.
По тебе, <запрещено цензурой>, и твоим рукам.
Хочешь играть со мной вновь? Нет, не дам.
Стихи-стихи-стихи… Очень много — почти все страницы исписаны ими. Всюду одни рифмованные строки, зачеркнутые, исправленные, с непонятными пометками. Милые и одновременно злые. Эмоциональные и как будто безличные. Спокойные и взрывные. Непохожие на Антона. Но мне нравятся. Я люблю стихи, особенно сочиненные теми, с кем я общаюсь и кто мне дорог, но сейчас читать все полностью не могу — вдруг хозяин квартиры вот-вот зайдет сюда?
Но чего это у Антона все сочинения такие депрессивные? Бедняга, от чего он мучается? Или это у него такой лирический герой несчастный?
Я, оглядываясь на дверь, как заправский вор, переворачивала страницы, и на самой последней, к своему огромному смущению, но и к радости тоже, обнаружила задумчиво выведенное: «Екатерина», а рядом кучу геометрических рисунков и схематично начерченного ангела, держащего в руках солнце.
Екатерина — это я, что ли?
Как только я подумала об этом, воздух в легких стал горячее, голова чуть-чуть пошла кругом, а щеки то ли запылали, то ли побледнели — мне на лицо словно набросили тонкое, сотканное из самих облаков кружево. На лице появилась легкая воздушная улыбка.
М-м-м, интересно, а мне стихи Тропинка-Малинка посвящал? Хоть один? Ведь какой-то девушке он там писал что-то… Вот было бы здорово, если и правда мне! Мне никто никогда не писал стихов! Вообще-то я привираю. Однажды Нелька в глубоком детстве писала в школьном сочинении: «У нас дружная семья: папа, дядя, брат да я. Еще сестра по дому бродит, только в рифму не подходит!». Помнится, я на такой шедевр очень рассердилась и съела Нелькино пирожное…
И Нинка писала, да. В пятом классе, на поздравительной открытке, что-то вроде: