— Неужели? Как странно. Уверен, что я не ослышался. Однако все-таки Треноры, наверное, здесь, хотя… ой, дело в том, что я не расслышал номера… — Он запнулся от предостерегающего пинка чьей-то ноги под столом и улыбочек, замелькавших вокруг.
Заметив эти неприятные ухмылки, Селден поднялся и обменялся рукопожатиями с хозяйкой дома, прощаясь. Он задыхался в этой комнате, и как это он смог оставаться здесь так долго.
На крыльце он помедлил, вспоминая фразу, сказанную Лили: «Мне кажется, вы проводите слишком много времени в обществе, которое не одобряете».
Но разве не за ней он пришел сюда? Это ее общество, не его. Но он должен вытащить ее из этого общества. Подальше от него, на край света! Этот Край Света — печать на ее письме — словно крик о помощи. Он знал, что подвиг Персея не закончился, когда тот снял цепи с Андромеды, ибо ее члены онемели от оков и она не могла встать и идти, но цеплялась за него слабыми руками, пока он пробивался к берегу со своей ношей. Да, у Селдена хватало силы на двоих: именно слабость Лили удвоила его силу. Но, увы, не чистые воды моря лежали перед ними, а гнилая трясина старых предрассудков и привычек, которые им нужно было одолеть, и на миг зловонные испарения проникли к нему в горло. Но рядом с ней он бы яснее мыслил, свободнее дышал — она была одновременно и мертвым грузом на его груди, и спасительной мачтой, на которой он доплывет до берега. Он улыбнулся этому вихрю метафор, с помощью которых пытался избавиться от впечатлений последнего часа. Горе ему, если, зная, какими неоднозначными мотивами движим свет в своих суждениях, он колеблется под их влиянием. Как же он сумеет возвысить Лили к более свободному восприятию жизни, если его собственные взгляды на Лили будут нести налет чужого мнения о ней.
Моральные угрызения вызвали физическую потребность в свежем воздухе, и он зашагал вперед, вбирая полной грудью гулкий холод ночи. На углу Пятой авеню его окликнул Ван Олстин, с предложением составить компанию:
— Прогуливаетесь? Приятно выветрить из головы весь этот дым. С тех пор как женщины добрались до табака, мы все время принимаем никотиновые ванны. Было бы любопытно изучить воздействие сигарет на отношения полов. Курение — это растворитель не хуже развода: оба способствуют размытию моральной нормы.
Настроению Селдена меньше всего были созвучны послеобеденные афоризмы Ван Олстина, но поскольку последний ограничивался общими сентенциями, его слушатель держал свои нервы в узде. К счастью, Ван Олстин гордился своим умением делать социальные обобщения, а такой аудитории, как Селден, он с готовностью демонстрировал свои несомненные способности. Миссис Фишер жила на Истсайде, близ Парка, они вышли на Пятую авеню, и Ван Олстин просто не мог оставить без внимания новейшие архитектурные изыски этой многоликой улицы.