— Так я и знала — горничная никогда здесь не протирает! — воскликнула она, торжественно демонстрируя пятнышко на платке, потом, снова усевшись, продолжала: — Молли полагает, что миссис Дорсет на свадьбе была одета лучше всех. Я не сомневаюсь, что ее платье действительно самое дорогое, но я не совсем одобряю сочетание соболей и миланского кружева. Говорят, что она нашла нового портного в Париже, который не принимает заказ, пока его клиентка не проведет с ним целый день на его вилле в Нейи. Ибо он утверждает, что должен изучить привычки заказчицы в домашней обстановке, — крайне странное утверждение, скажу я вам! Но миссис Дорсет сама рассказала Молли — она сказала, что вилла была полна самых изысканных вещей и действительно было жаль ее покидать. Молли поведала, что она выглядела великолепно и в чудесном расположении духа, и еще рассказала, что это Берта познакомила Иви Ван Осбург и Перси Грайса. Право же, она, кажется, очень хорошо влияет на молодых людей. Я слышала, что сама она увлеклась этим глупым мальчиком Сильвертоном, который поглядывал на Керри Фишер и сильно проигрался в карты. Ладно, как я сказала, Иви уже обручена — миссис Дорсет заставила ее не отходить от Перси Грайса и все устроила, и Грейс Ван Осбург на седьмом небе от счастья, она почти отчаялась выдать Иви.
Миссис Пенистон сделала паузу, а затем продолжила свои рассуждения, но теперь они адресовались не мебели, а племяннице:
— Корнелия Ван Олстин страшно удивлена, она слышала, что это ты собиралась замуж за молодого Грайса. Она видела Уизерэллов после того, как вы все были в Белломонте, и Алиса Уизерэлл не сомневалась, что вы помолвлены. Она сказала, что мистер Грайс однажды утром выскочил как ошпаренный, и все решили, что он помчался в город за кольцом.
Лили встала и пошла к двери.
— Я действительно устала, и мне лучше бы поспать, — сказала она, и миссис Пенистон, внезапно поразившись открытию, что мольберт, поддерживающий выполненный пастелью портрет усопшего мистера Пенистона, не стоит абсолютно параллельно дивану, подставила рассеянное чело для поцелуя.
У себя в комнате Лили зажгла газовый обогреватель и уставилась на его решетку, отполированную столь же тщательно, как и решетка в гостиной, но здесь, по крайней мере, она могла сжечь некоторые письма с меньшим риском навлечь на себя неодобрение тети. Она не выказала намерения сделать это немедленно, а, упав в кресло, устало огляделась. Ее комната, большая и удобно обставленная, вызывала зависть и восхищение бедной Грейс Степни, живущей в пансионе, но сильно отличалась от нежных тонов и роскоши гостевых спален, где Лили провела так много времени, и казалась по-тюремному сумрачной. Монументальный шкаф и кровать черного ореха откочевали сюда из спальни мистера Пенистона, а пурпурные обои с пастушками и овечками — мода, любезная в начале шестидесятых годов, — были увешаны огромными гравюрами с эпизодами из жизни знаменитостей. Лили попыталась смягчить сей неприглядный фон несколькими легкомысленными штрихами в виде резного трельяжа и увенчанного фотографиями крашеного столика, но тщетность усилий этих поразила ее, когда она оглядела комнату. Какой контраст с тонким изяществом воображаемой квартиры, которая должна превзойти немыслимую роскошь обстановки ее друзей всем тонким художественным вкусом, возвышающим ее над своим окружением! Ее квартиры, где каждый оттенок или линия сплетутся, чтобы подчеркнуть ее собственную красоту и развлечь на досуге! И снова чувство, обычно преследующее ее при виде физического уродства, усилилось за счет депрессии, так что каждая деталь оскорбительной обстановки, казалось, обнажила свои самые агрессивные стороны.