Удовлетворению, которое принес этот поступок, позавидовал бы самый пылкий моралист. Лили ощутила интерес к себе как к личности, способной на бескорыстную щедрость, — никогда прежде ей не приходило в голову, что можно совершать добрые дела с помощью столь желанного для нее богатства, но теперь видение грядущей филантропической щедрости раздвинуло перед ней горизонты. И даже более того, какая-то непостижимая логика внушала ей, что этот минутный всплеск великодушия искупал все предыдущие безумные траты и оправдывал все, что она еще может позволить себе потом. Удивление и благодарности мисс Фариш только подтвердили это, и Лили рассталась с подругой, переполненная ощущением собственной значительности, которое она ошибочно приняла за плоды альтруизма.
В этот раз ее очень взбодрило приглашение провести неделю после Дня благодарения в адирондакском горном лагере. Это приглашение было из тех, которые год назад не вызвали бы у нее особого энтузиазма, потому что мероприятие, хотя и было организовано миссис Фишер, официально устраивалось некой дамой сомнительного происхождения и неукротимых социальных амбиций, знакомства с которой Лили до сих пор избегала. Однако теперь она была склонна разделить точку зрения миссис Фишер, что не важно, кто устраивает вечер, если все сделано как следует, а делать все как следует (под мудрым руководством) миссис Веллингтон Брай умела как никто. Эта леди, почтенный супруг коей на бирже и в спортивных кругах был известен как Велли Брай, уже пожертвовала одним мужем и всякими прочими мелочами ради страстного стремления наверх, и ей хватило соображения намертво вцепиться в Керри Фишер и довериться ее умению и мудрости. Посему все было сделано по высшему разряду, ибо щедрость миссис Фишер безгранична, если ей не приходится тратить собственные деньги, и, как сказала она однажды своей подопечной, хороший повар — наилучшая визитная карточка для высшего общества. Если компания и не была такой же изысканной, как кухня, то, по крайней мере, самолюбие четы Брай тешилось тем, что светская хроника впервые упомянула их имена рядом с парой-тройкой имен весьма значительных, первым среди которых было, конечно же, имя мисс Барт. Эта юная леди удостоилась особого отношения со стороны хозяйки и сочла подобные знаки внимания приемлемыми, невзирая на их источник. Восхищение миссис Брай было зеркалом, в котором утраченное самодовольство Лили снова обрело очертания. Ни одно насекомое не подвешивает гнездо на ниточках столь же немощных, как те, что несут на себе тяжесть человеческого тщеславия, и чувство собственной важности для низших возродило в душе Лили приятное осознание своего могущества. Если эти люди ходят перед ней на задних лапках, это доказывает, что она все еще заметная фигура в том мире, о котором они мечтают, и она не смогла отказать себе в сомнительном удовольствии ослепить их изысканной красотой и упрочить их смутное предположение, будто она — существо высшее.