Но это — мой рай… прекрасное чрево для моего хрупкого ребенка.
Инферно.
Вскоре ты узнаешь, что случилось со мной.
И все же, даже здесь, я ощущаю поступь невежественных душ, которые преследуют меня… готовые на все, чтобы помешать моим действиям.
Прости их, мог бы сказать ты, поскольку они не знают, что творят. Но наступает момент в истории, когда невежество больше не является преступлением… момент, когда только у мудрости есть право освобождать.
С чистой совестью я завещал тебе дар Надежды на спасение, на завтра.
И тем не менее, находятся такие, что охотятся на меня как на бешеного пса, самонадеянно уверяя себя, будто я сумасшедший. Есть одна сребровласая красавица, которая осмеливается называть меня чудовищем. Подобно ослеплённым клерикалам, сговорившимся о сметном приговоре Копернику, она демонически иронизирует на мой счёт, панически напуганная тем, что я приоткрыл завесу Истины.
Но я не пророк.
Я — твое спасение.
Я — Тень.
— Присядь, — сказала Сиенна. — У меня есть к тебе несколько вопросов.
Войдя в кухню, Лэнгдон почувствовал, что стоит на ногах увереннее. На нем был взятый взаймы у соседа костюм от Бриони, который удивительно хорошо сидел. Даже туфли были удобными, и Лэнгдон сделал себе мысленную заметку, вернувшись домой, перейти на обувь итальянского производства.
— Если я вернусь когда-нибудь домой, — подумал он.
Сиенна обрела естественную красоту, одев обтягивающие джинсы и кремовый свитер, которые подчеркивали ее стройную фигуру. Ее волосы были по-прежнему убраны в конский хвост, а без официального медицинского халата она казалась более уязвимой. Лэнгдон заметил ее красные глаза, как будто она плакала, и невыносимое чувство вины снова охватило его.
— Сиенна, мне очень жаль. Я слышал то сообщение на телефоне. Я не знаю, что сказать.
— Спасибо, — ответила она. — Но в данный момент нам необходимо сосредоточиться на тебе. Пожалуйста, сядь.
Теперь ее голос был тверже, напоминая Лэнгдону о тех статьях, которые он только что прочел о ее интеллекте и раннем развитии.
— Мне нужно, чтобы ты подумал, — сказала Сиенна, жестом предлагая ему сесть. — Ты помнишь, как попал в эту квартиру?
Лэнгдон не был уверен, насколько это важно.
— На такси, — сказал он, садясь за стол. — В нас кто-то стрелял.
— Стреляли в тебя, профессор. Давай согласимся, что это так.
— Да, прости.
— А ты помнишь какие-нибудь выстрелы, пока мы ехали в такси?
Странный вопрос.
— Да, было два выстрела. Одна пуля ударила в боковое зеркало, а другая разбила заднее окно.
— Хорошо, а теперь закрой глаза.
Лэнгдон понял, что она проверяет его память. Он закрыл глаза.