Лэнгдон включил слайд.
— А теперь перейдем непосредственно к тому, из-за чего мы все собрались здесь сегодня вечером.
На экране теперь появилось название его лекции: «БОЖЕСТВЕННЫЙ ДАНТЕ: СИМВОЛЫ АДА».
— Дантовский Ад — столь богатый символами и столь иллюстративный пейзаж, что я зачастую посвящаю ему курс целого семестра. И сегодня я подумал, что нет лучше способа приоткрыть тайну символов дантовского ада, чем пройти вместе с ним… через врата ада.
Лэнгдон шагнул к краю сцены и осмотрел толпу.
— Если мы запланировали прогулку по аду, то я настоятельно рекомендую использовать карту. И нет карты ада Данте, более точной и полной, чем карта написанная Сандро Боттичелли.
Он нажал на пульте кнопку, и боттичеллиевская запретная карта ада материализовалась перед лицом публики. Ему были слышны стоны людей, на которых подействовали разного рода ужасы, происходящие в подземной пещере с очертаниями туннеля.
— В отличие от ряда художников, Боттичелли в своей интерпретации чрезвычайно точно придерживался дантовского текста. По существу, он столько времени посвятил прочтению Данте, что великий искусствовед Джорджио Вазари говорил, что ботичеллиевское увлечение Данте привело к значительным неурядицам в его жизни. Боттичелли создал более двух десятков других произведений, связанных с Данте, но самое известное — эта карта.
Сейчас Лэнгдон указывал на верхний левый угол картины.
— Наше путешествие начинается здесь, можно увидеть одетым в красное Данте, вместе со своим проводником Вергилием, стоящими перед воротами в ад. Отсюда мы пойдем вниз, через девять кругов ада Данте, и в конце концов встретимся лицом к лицу с…
Лэнгдон быстро переключился на новый слайд — это был увеличенный до огромных размеров Сатана, каким изобразил его на этом же холсте Боттичелли — устрашающий трёхглавый Люцифер, поглощающий троих — по человеку в каждой пасти.
Толпа тихо ахнула.
— Бросим взгляд на ближайшие достопримечательности, — объявил Лэнгдон. — Вот этот пугающий образ — тут закончится сегодняшнее путешествие. Это — девятое кольцо ада, где проживает сам Сатана. Однако… — Лэнгдон сделал паузу. — Прибытие сюда — лишь половина приключения, поэтому давайте перемотаем немного… назад к вратам ада, где начинается наше путешествие.
Лэнгдон перешел к следующему слайду — литографии Гюстава Доре, которая изобразила темноту, вход в туннель, вырезанный в глубине сурового утеса. Надпись над дверью гласила: «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ».
— Итак… сказал Лэнгдон с улыбкой. — Должны ли мы войти?
Где-то громко завизжали шины, и аудитория испарилась на глазах у Лэнгдона. Он почувствовал, что накренился вперед и ударился о спину Сиенны, поскольку трайк притормозил на остановке посередине Виале Макиавелли.