Шорох в кустах, только шорох, и передо мной на корточках присел Сонхейд. Протянул руку, коснулся лица, встревожено всмотрелся в глаза и задал странный вопрос:
– Почему не отвечала?
Я огляделась – волшебной лужицы больше не было.
– Ким!
Медленно подняла взгляд на оборотня и тихо спросила:
– Сонхейд, а вы вообще, хоть когда-нибудь, брали в жены тех, кто был на это согласен?
Лэрд попытался прервать, но:
– Я тебя сейчас не о том где был спрашиваю! Я… какие же вы оборотни скоты бесчувственные! Вы… вы просто… вы… Она же другого любила, Сонхейд! А я… – и страшная мысль мелькнула вдруг, – а если бы я любила другого?!
Поднявшись, альфа поднял и меня, поставил на ноги, погладил по щеке и спокойно ответил:
– Я бы его убил. Без сожалений, раскаяния или мук совести.
Нормально.
– Сонхейд, – чувствую, как в душе закипает злость, – а если я сейчас влюблюсь?
Усмехнулся и практически повторил:
– Я его убью. Без сожалений, раскаяния или мук совести.
Молча посмотрела на альфу. Секунд тридцать смотрела, а после задумчиво протянула:
– Нужно обязательно влюбиться… в тебя!
Я ожидала любой реакции, но только не последовавшего:
– Нет, Ким, – его голос стал хриплым и сиплым очень, – я требую уважения и полного подчинения, а твоя любовь мне не нужна.
Молча протянула руку, коснулась ладонью его покрытой жесткими волосками груди, вспомнила как ветер поднимал меня с берега реки… А Лесли умерла… покончила с собой… значит мужа она так и не полюбила. Может знала, что он убил ее любимого, а может…
– Сонхейд, – вскинув голову, взглянула в его глаза, – вы всегда от жен требуете только уважения?
– Уважение – основа отношений в стае, Ким, – произнес он, поднимая меня на руки.
Вспомнила эту рыжую маньячку, вспомнила, как они разговаривали и рискнула предположить:
– И ваши женщины это понимают, да?
– Да, – спокойно подтвердил оборотень, и понес в сторону костра.
А затем добавил:
– Ваши женщины воспринимают отношения по-другому. Они пытаются возражать, указывать, отдавать команды, – злой взгляд на меня. – И путают собственную любовь, с правом распоряжаться самцом.
– Мужем, – поправила я.
– Для меня разницы нет.
– Для меня существенная, – мне вспомнилось лицо Лесли, то ее счастливое выражение, с каким она смотрела на светловолосого парня… своего парня.
– Понимаешь, для меня самец – это эталон сексуальности, сексуальной же агрессии и вообще весь такой мачо. Такими ну можно по восхищаться издали, как тигром в зоопарке, а вот муж совсем другое дело. Муж, это твое, часть тебя, часть души, это человек которого ты любишь, о котором заботишься, которого стараешься поддержать в трудной обстановке и для которого…