– Почему я?
Он усмехнулся, просто усмехнулся и произнес неожиданное:
– Не смотри мне в глаза.
А я глядела. Сжавшись на постели, в ужасе глядела на него.
– Не смотри мне в глаза, Ким, – рыча, произнес Сонхейд, – меня это злит.
Я вздрогнула, но глаз не отвела. Усмехнулся, сделал плавный шаг ко мне… Мгновенно опустила голову, жутко было, слишком жутко.
– Мы идем обедать, – сообщил лэрд.
– Не голодна, – прошептала я.
– Я не хочу есть сам.
Рывок – одеяло отлетело в сторону, я была подхвачена, переброшена через плечо, и Сонхейд резко, едва сдерживая злость, направился прочь из комнаты. Вышел, не потрудившись закрыть дверь, и пройдя по коридору, сбежал вниз по лестнице… С ужасом поняла, что находилась на третьем этаже… Как оттуда спуститься самой со сломанной ногой я не представляла.
– А ваш зелененький доктор сказал, что лучше лежать, – вспомнила я.
– Я помню, – мрачный ответ.
И Сонхейд спустился в холл, прошел к камину, захватил одной рукой тяжеленное кожаное кресло, без напряжения понес его в столовую. Дверь открыл ударом ноги, вошел, прошел к моему месту, на котором я сидела пока все это не началось, отшвырнул опять же ногой стул, поставил кресло… Постоял, подумал, снова вышел в холл, наклонившись, и едва придерживая меня, захватил подушку и плед, вернулся обратно. Судя по всему наличие меня на его плече дискомфорта Сонхейду не доставляло. Чувствую себя мехом лисы, который обернули вокруг шеи и носят в качестве украшения. Но нет – расстелив плед, меня усадили на кресло.
Закутали. Больную ногу разместили на стуле, подложив под нее подушку. Затем раздался хмурый вопрос:
– Удобно?
Под его холодным взглядом я опустила голову и промолчала.
– Я задал вопрос, – сквозь слова рвется рык.
А я сижу со сломанной ногой, и нет возможности даже уйти, а желания ответить нет и вовсе. И все же:
– Какая вам разница, удобно мне или нет, – я вскинула голову и посмотрела прямо в янтарные глаза.
– А если неудобно, тогда что?
Лицо лэрда исказила судорога, и мне хрипло ответили:
– Принесу еще подушку.
– Да подавись ты своими подушками! – заорала я.
– Ты убил меня! Убил! Похитил! Насилу… используешь как секс рабыню!
– Я на тебе женился, – глухой, злой ответ.
– Да мне плевать!
Зря я это сказала – поведение Сонхейда изменилось в то же мгновение! Исчезла резкость в каждом жесте и злость в глазах тоже испарилась – движения стали плавными и исполненными силой, во взгляде затаилась коварная улыбка, а слова:
– Да, – тихо ответила хищница.
– Так, – продолжаем разговор, – а если его зверь от меня откажется, Сонхейд меня отпустит?