В комнате резко стало жарко, ну, или это у ее щек внезапно поднялась температура. Заглушив, рвущийся наружу стон, она вернула свой взгляд к шипящему на сковороде бекону, в надежде на то, что Хаммер не умеет читать ее мысли.
Рейн стремилась к тому, что невозможно в реальной жизни, она должна была уже смириться с этим. Или нет? Преследовавший ее ранее вопрос, вновь вернулся к ней с прежней силой. Они сказали, что будут властвовать над ней вдвоем… но к чему конкретно это приведет? Собрав в кулак всю свою смелость, Рейн решилась спросить.
— Могу я задать вопрос?
— Конечно.
— Почему ты стараешься "похоронить топор войны" с Лиамом и помочь мне?
Когда Хаммер придвинулся к ее спине, его теплое дыхание согрело ее ухо. Он прижался к ее спине каждым дюймом своего твердого тела, от чего его член вжался ей в поясницу. Он без сомнения хотел ее. Хоть, она и попыталась не дрожать, но его близость сделала это невозможным.
Обхватив своими требовательными ладонями ее бедра, он подался к ней вперед. Рейн вздохнула и растаяла от ощущения его тела. По ее коже пронеслась искра желания. Господи, как же хорошо его чувствовать. Она хотела большего… от них обоих.
— Потому что ты этого достойна, прелесть. Ты попросила о помощи, и никто, на этой долбанной планете не сделает это лучше нас.
Вывернувшись из его хватки, она повернулась и встретилась с его торжественным взглядом.
— Но зачем? Я имею в виду, что знаю, почему этого хочет Лиам. По его словам, он в меня влюблен. Но ты… ты и так занимался этим все прошедшие годы. Я полагала, ты будешь счастлив, отпустить меня и позволить Лиаму научить меня всему, чему нужно.
За мгновение до того, как он скользнул рукой вверх по ее спине, на лице Хаммера отразилась решительность. Сжав в кулак ее волосы, и запрокинув ей голову, он сверлил ее напряженным взглядом. Он хотел, чтобы до нее кое-что дошло.
— Неважно, что ты думаешь сейчас и неважно, что произошло с нами раньше, ты стала принадлежать мне в тот момент, когда вошла в мою дверь.
Хаммер наклонился, захватив в плен ее губы. Возбужденный. Благоговеющий перед ней. Этот поцелуй обжег ее огнем… отчаянным огнем. Она никогда не думала, что он может быть таким пылающе-нежным. Проклятье, она и не догадывалась о том, что он вообще способен на такое.
В то время, как остальное тело расслабилось, под маечкой у нее напряглись соски. От властного требования в его поцелуе, из ее рук выпала вилка и она сжала в кулаках его рубашку.
В этом действии, Хаммер позволил себе выразить то, что не сказал словами. В нем содержалось его молчаливое признание, и у Рейн не должно было оставаться сомнений по поводу того, что так, не говоря ей ни слова, он признался в любви. Но разве такое возможно? Или с его стороны это было очередной удачной имитацией заботы? После того, когда все закончится, он захлопнет дверь между ними? Снова?