Сжав Рейн сильнее, он захватил ее губы властным поцелуем, скользя языком внутрь, чтобы уловить ее запах страсти и прочувствовать ее мягкость. Взять все, проникнуть до самых глубин. Все в ней возбуждало его. Она стала важна ему также, как еда или воздух.
Он снова ущипнул ее за соски. Да, ее сладкие, тихие всхлипы, последовавшие в ответ на его действием были как раз тем, что ему требовалось… Он нуждался в ее мольбах. Поэтому Лиам решил замедлить свои толчки внутри нее до тех пор, пока они не превратились в ленивое скольжение по каждому из ее нервных окончаний.
— Скажи мне, как ты себя чувствуешь, Рейн.
Она не переставала извиваться под ним.
— Все горит, ноет. Я умираю.
Застонав, он по очереди прикусил вершинки ее сосков, так маняще подпрыгивающие перед его лицом. В ответ, она укусила его за плечо.
С ней ему никогда не было просто, да он и не рассчитывал, что дальше будет легче. Он понимал это также четко, как и то, что борьба за ее любовь и признание стоила потраченных сил. Он готов был принять этот вызов, но, Боже, если она хотела быть с ним, что ж… ей тоже придется побороться. Хотя, если она все-таки решится пойти на такой шаг… рано или поздно до нее дойдет, что она больше не сможет жить без него, ведь он уже забрался ей под кожу.
— Дай мне больше, — прорычал он.
— Отдай мне все!
Когда, сжав ее полные груди в ладонях, он начал грубо долбиться в нее, не соизмеряя силу, грубо и необузданно, она закричала, но то были крики удовольствия. Боже, даже в то время, когда его сердце истекало кровью, он не мог не думать о том, что это самая идеальная женская киска из всех, какие можно себе представить…
— Я чувствую, что….
Она задыхалась, стараясь изо всех сил, удержать слова, так и рвущиеся наружу. Лиам сверлил ее широко распахнутые, умоляющие глаза, пристальным взглядом.
— Скажи мне!
— Что… ты любишь меня.
Произнеся эту фразу почти одним словом, она судорожно втянула в себя воздух, борясь с эмоциями.
— Я не знаю, почему. Ведь, я не заслуживаю этого, но -
— Ты чувствуешь, что я люблю тебя, потому что я на самом деле тебя люблю.
Стиснув ее бедра руками и убедившись, что после его пальцев обязательно останутся синяки, он продолжил беспощадно вонзаться в нее, все, наращивая и наращивая темп своих толчков, почти теряя дыхание, но все еще держась из последних сил. Он не знал лучшего способа оставить на ней свой отпечаток, чем этот и молился, чтобы то, что он собирался сделать, достигло ее крайне упрямого сердца.
— Лиам!
— Возьми меня, девочка. Всем своим существом, пусти туда, где еще никто до меня не был. Возьми все, что я предлагаю тебе и отдай в ответ свое: удовольствие, боль, радость, печаль. Это все принадлежит мне, как и ты сама — ты МОЯ.