Мама проницательно угадала мое настроение и поднялась мне навстречу, прежде чем я приблизился к ним.
— У нас гостья, — сказала она, широко улыбаясь, и тут же шепнула скороговоркой: — Все очень хорошо. Я вела себя примерно.
Ираида щурилась на меня сквозь толстые стекла очков. Пожалуй, и она побаивалась меня и в то же время была не прочь подчеркнуть свою самостоятельность в этой ситуации.
— Иди пей чай, — сказала Ираида, как будто была моя жена. — Лепешки превкусные.
Делать нечего, я отправился пить чай.
Познакомить Ираиду с мамой — это казалось мне сложнейшей задачей. Но теперь, прихлебывая чай и поедая аппетитные мамины лепешки, я усмехался своей излишней осмотрительности. Не такая уж темнота моя матушка, чтобы не суметь с достоинством встретить гостя и поговорить с ним. Их мирное, удовлетворенное сидение на лавочке лучше всего сказало, как все просто и естественно сделалось.
Я продолжал чаевничать, когда вошла мама.
— Ира поливает помидоры, — сказала она веселым голосом. — Ей понравилось качать воду из колодца. Ей вообще у нас нравится.
— А тебе нравится болтать с ней, — сказал я и поглядел на нее пристально. Все-таки мне хотелось знать, не слишком ли болтливо держала она себя с Ираидой. И попал, что называется, в точку. Она слегка потупилась.
— Да, я рассказала ей историю с Галеем. Но ведь и ты, наверно, не скрыл от Иры?
— Так стоило ли лишний раз перемалывать одно и то же, — усмехнулся я.
Она пропустила мимо ушей мою колкость.
— Как разумно она рассуждает. А я всегда была труслива. Страшного-то, оказывается, в этой истории ничего и не было.
— Твой малыш набедокурил, в результате должен родиться ребенок. Чего же тут страшного?
Она засмеялась:
— Вот именно! Но ты помнишь, как я перетрусила?
— Я, пожалуй, помогу Ираиде, — сказал я и вышел во двор.
Ираида поливала грядки с помидорами. Рукава кофточки закатаны, ноги голы, волосы взбиты. Я сел на бревна и закурил. Она подошла и села рядом, запросто задев меня бедром.
— Слушай, ты не сердишься, что я заявилась вдруг? Честное слово, мне стало так скучно!
— А теперь? Ведь вы так мило поговорили.
Она тихонько, со стоном засмеялась и сжала мою руку.
— Тетя Асма предупреждала, какой ты мнительный. Но она не могла не рассказать мне эту пикантную историю…
Я хотел спросить, почему же не могла не рассказать, но промолчал.
— Боже мой, — продолжала Ираида, — боже мой, сказала я тете Асме, этакое в наше время случается с каждой третьей девицей…
— А с тобой? — вдруг спросил я.
— Что — со мной? — Ее лицо покрылось пунцовыми пятнами, она отстранилась от меня. — Как ты можешь… говорить такие гадости?