– Чего собрались? – прикрикнул я. – По домам расходимся, живо!
Удивительно, но они покорно побрели прочь, никто даже не поинтересовался, что будет с Тимом. У всех без исключения над ухом были шрамы – и свежие, розовые, и побелевшие. Н-да. Изменение тут ни при чем, здесь постарался самый страшный зверь на земле – человек.
– А этого куда? – спросил Пригоршня.
– Запри в его доме, пусть ждет нас. Ждать нас, понял? Вэйт… швайне!
– Вилл ждать! – радостно закивал желдак, наконец сообразив, чего от него хотят.
Желдаков бояться не стоит, пока не появились хозяева и не дали команду. Энджи как хозяина они точно не воспримут. Наверное, на них проводили эксперимент, пытались сделать человека покорным, при этом сохранить сознание и интеллект. С первой задачей справились, со второй – не совсем.
Еще раз обыскав Вика и не найдя никаких зацепок, я дождался, пока вернется Пригоршня и, с пистолетами наготове, мы направились в свою каморку.
Дверь была заперта. Окна – по-прежнему занавешены. Энджи наверняка слышала, что на улице переполох, но как она себя повела, я понятия не имел. Как говорится, надейся на лучшее, а готовься к худшему.
Единственное, чего сейчас хотелось, – чтобы не пришлось стрелять в милую девушку. Не смогу же ведь! А Пригоршня и подавно. Так и возьмут нас – голыми руками с наманикюренными ногтями.
Распахнул дверь ногой, прижался к стенке, скользнул из прихожей в спальню, почти уверенный, что там пусто. Так и есть: смятые постели, перевернутые рюкзаки. Энджи нет. Так напугалась, что без рюкзака улепетывала?
– Что там? – спросил Пригоршня с улицы.
– Сам посмотри, проговорил я, пропуская его в спальню. – Упорхнула наша птичка…
– Андрей, это ты? – пролопотала Энджи из-под кровати, откинула простыню, свисающую до пола, выбралась и, не обращая внимания на то, что я в нее целюсь из пистолета, повисла на шее. – Я так рада, что вы живы! Слышала выстрелы и крики, спряталась. Думала, что вас убили! Слава богу.
Вот так номер! Эк профессионально она нас разоружила! Оставив меня, она чмокнула в щеку Пригоршню и, лучась довольством, спросила:
– А где Вик?
Мы с Пригоршней переглянусь так многозначительно, что радость мгновенно сошла с лица девушки, она побледнела, отступила на шаг и села на кровать.
– Энджи, – проговорил я, положил на стол карту.
– Вы догнали Шнобеля? – искренне обрадовалась она.
Или она превосходная актриса, или действительно ее использовали, как и нас всех.
– Нам надо очень серьезно поговорить. Ты присела, и это правильно. Мы тоже сядем. С твоего позволения.
Девушка побледнела и непонимающе заморгала, прикусила губу: