Что со мной такое? Раньше паранойкой не страдал. Или тут аномалия, размазанная по пространству: в голову торкает, но не сильно, зато она захватывает большой по площади участок.
– Ребята, – проговорила Энджи дрогнувшим голосом. – У одной меня дурное предчувствие?
– Не у одной, – пророкотал Вик.
– Есть немного, – признался Патриот.
Один Пригоршня решил предстать перед девушкой во всей красе:
– Да чего вы, как дети…
Я посветил ему в лицо, он отвел взгляд в сторону и пробормотал:
– Мало ли, что кажется. Аномалия такая. Бояться не надо.
Значит, все-таки я прав. Но это не объясняет бойни. Или контролеру такая пси-аномалия нипочем?
– Фиг его знает, – ответил Патриот, мазнул лучом по стене.
– Хватит панику разводить! – возмутился Пригоршня. – Давайте уже скорее ужинать, что ли.
– Ужин на кладбище, как романтично, – оценила его предложение Энджи.
Пригоршня на миг стушевался, а потом шумно полез в рюкзак. Думал, он достанет оттуда шмат сала или кусок сыра. Но нет! Он выудил слегка примятые гроздья сирени. И когда сообразил букет? Улыбаясь, он шагнул к Энджи и вручил ей цветы:
– Чтобы не так страшно… В общем, – он сдвинул шляпу на лоб и махнул рукой. – В общем, тебе.
Девушка растерянно ткнулась носом в букет, уронила:
– Спасибо, Никита.
Я умилился. Не слишком галантно, зато чувствуется – от души. По помещению разлился кружащий голову аромат. Хорошо, плесенью перестало вонять.
– Теперь пришло время узнать, что припрятал хозяин подвала, – проговорил Патриот, присаживаясь на корточки рядом со схроном. Все обступили его тесным кольцом, лучи фонарей, перекрещиваясь, легли на трухлявый ящик. На пол упала заляпанная темными пятнами тряпка, и Патриот вынул лежащий сверху контейнер на три артефакта, выстроил в рядок консервы, посмотрел на банку ставриды:
– Надо же, свеженькая. Четыре месяца назад выпущена. Шесть банок, простенький контейнер – все. Н-да, негусто.
– Что там за арты? – поинтересовался Пригоршня.
Патриот открыл контейнер. Там был единственный артефакт – камень, похожий на грецкий орех. Заверещал счетчик Гейгера, и Патриот захлопнул контейнер.
– Новый артефакт, – резюмировал он. – На что влияет, непонятно.
Я подумал, что сталкерам прибавилось работы, потому что есть единственный способ узнать, как действует арт – на ком-то испытать условно смертельную вещь. Или высоколобым отдать, они разберутся. Но пройдет много времени.
Взять дорогие наши Березки – никто ведь не знает, чем они там занимаются. Может, арты на живых людях испытывают. И вообще, как их испытывают цивилы? Наверняка на зэках, приговоренных к смертной казни. Режут их, травят, потом дают артефакт, должны быть оборудованы настоящие концлагеря.