– Вот почему тут был только один артефакт. Он защищает от ментального воздействия.
– Догадался же, – сказал я, поднимаясь и отряхиваясь.
– Развяжите меня уже! За что вы меня так? – пролопотал Никита и с тоской уставился на шляпу, валяющуюся на полу.
– Ты попал под действие, скажем, контролера. Только местный мощнее обычного в разы. Чуть нас не положил тут.
– Ааа, извините. Но сейчас-то я нормальный.
Энджи вытерла кровь, бегущую из носа, выхватила нож и направилась освобождать Пригоршню. От радости он обомлел, замер и боялся вздохнуть, на лице расцвела блаженная улыбка.
Патриот пошел к Шнобелю и освободил его. Я привалился к стене. В голове звенело, запах перевернутого плова почему-то вызывал тошноту.
Что ж тут за тварь обитает? Мощная, опасная, интересно, как она выглядит? Вспомнилась подростковая книжка, где людей порабощало беспомощное существо, похожее на черепаху, чем умнее человек, тем сложнее было твари его подчинить. Тут, наверное, так же: Пригоршня самый простой, и полег первым. Шнобель неглупый мужик, но тоже сдался. Меня чуть не выключило, а Вик боролся. И Патриот боролся. И Энджи. Или дело не в интеллекте, а в волевых качествах? Тогда Пригоршню, уж точно, не сломило бы.
Если моя теория верна, Патриот под дурачка только косит, ослабляет нашу бдительность, вероятно, он и есть крыса. Надо будет за ним присмотреть. Кто меня еще удивил и порадовал – Энджи. Приятно, когда у симпатичной девушки наличествует интеллект…
Вспомнился крест на спине Вика. Характерный такой, символизирующий зоновский авторитет. Вик – зэк? Скорее всего. Энджи говорила, что долгое время он был далеко. Теперь понятно, где именно, – срок мотал. Интересно, по какой статье? На гопника и вора он не похож. Злоупотребление властью? Возможно. Служил, брал взятки, может, кого-то подставил – и огреб по полной. Потому-то и денег у него нет: не берут на работу юриста с уголовным прошлым.
Визг счетчиков Гейгера раздражал. Интересно, если отойти от артефакта метров на двадцать, будет фонить? Покачиваясь, прошел две трети комнаты – прибор смолк.
– Давайте так: сейчас ложимся спать, на рассвете выдвигаемся. Вещи пусть остаются, где сейчас, а мы штабелями ляжем на полу.
– А дежурить? – задал правильный вопрос Пригоршня. – Вдруг ночью… Ну, мало ли.
– Я первый, ты меня сменишь. Потом Шнобель. Следующий…
– Я последний, – вызвался Патриот.
– Ясно, – сказал я и подумал, что это он неспроста: под утро самый крепкий сон. Наверняка задумал что-то, крыса. Никак карту у Энджи выкрасть попытается, а потом – сбежать.
Наверху хлопнула входная дверь – то ли сквозняк, то ли… Еще раз хлопнула. Что-то загромыхало. Донеслись тяжелые шаги, будто кто-то некрупный, с человека размером, еле переставляет ноги.