– Информация никогда не бывает лишней, – наставительно заметил Шайя. – Тем более в нашей ситуации. Этот мордоворот в делах слежки – ноль без палочки. Он что-то натворил, и его в наказание отправили топтать землю. Для нас это очень хорошо. Как уходить будем?
– А ты как думаешь? Сообщить местным властям, что нам, кровь из носу, надо срочно уехать?
– Сомневаюсь, что они этому обрадуются, – ухмыльнулся алжирец, – особенно после Никитиной стрельбы. Значит, как всегда, не прощаясь?
– Не хотелось бы лишней крови, но по-другому не получится. – Нардин недовольно поморщился.
– У нас нет выбора, – пожал плечами Карим. – Одним больше или одним меньше – какая разница? Или ближе к старости ты стал более щепетилен? Может, и верно. Особенно когда за нашими плечами небольшое личное кладбище, пора подумать о душе.
– Трепач ты, Карим.
– Ладно, не буду тебя злить. Пойду разбужу Никиту.
– Хорошо, – Поль кивнул на чашку остывшего кофе, – я сейчас. Кофе допью и приду.
Алжирец не спеша поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Он остановился у балюстрады и посмотрел вниз. Нардин задумчиво курил, уставившись в одну точку.
– Память, Медведь, – тихо сказал Шайя, будто его друг мог слышать, – самая большая стерва на свете. Может, ты и прав – без прошлого нет будущего. Но где твой сегодняшний день, Поль?
Водитель откровенно скучал. Он щурился, как разбуженный кот, и часто зевал, прикрывая рот широкой как лопата ладонью. В салоне машины было сильно накурено, а пепельница до краев набита окурками. Рация, лежащая на пассажирском сиденье, иногда потрескивала, выбрасывая в полумрак салона обрывки чужих фраз, лишь подчеркивая беспросветную скуку и одиночество.
– Дебилы, – пробурчал он и угрюмо посмотрел на освещенные окна гостиницы. Мягкий свет наводил на мысли о кровати, отчего Стив еще больше разозлился. Нет ничего хуже, чем вынужденное безделье – сидеть душным вечером в прокуренной машине, карауля трех придурков. – Куда они денутся на ночь глядя? В это время по саванне ездят только идиоты и самоубийцы… – Он бросил злой взгляд на гостиничные ворота и потянулся за сигаретами. Их в пачке не оказалось. Скомкав пачку в кулаке, водитель выругался и на всякий случай похлопал себя по карманам. Пусто… Подумав несколько минут, он решительно выбрался из машины, хлопнул дверью и, воровато оглянувшись по сторонам, направился в бар.
Не прошло и пяти минут, как Стив вернулся. Его широкое лицо горело, словно вместо сигарет ему закатили хорошую взбучку. Тихо матерясь, втянул бритую голову в плечи, закурил и побрел обратно к машине. Не дойдя несколько метров, он увидел какого-то пьянчугу, медленно ковыляющего по улице. На нем были грязноватые джинсы, зеленая потрепанная куртка с закрывающим лицо капюшоном и темный свитер. Бродяга выписывал ногами замысловатые кренделя, часто останавливался и задирал голову, рассматривая фасады домов. Посмотрев несколько минут, махал рукой и ковылял дальше. Иногда что-то невнятно бормотал и даже грозил, размахивая бутылкой, упакованной в бумажный пакет. Отмахнувшись от очередного здания, пьяница добрел до машины, где и остановился, привалившись к капоту. Судя по его позе – собирался сделать небольшую остановку и облегчиться.