Прыгать я не собирался и в данный момент прикидывал шансы. Было понятно, что они, мягко говоря, неутешительны. Оба бандоса были сильно за пятидесятый уровень, неплохо вооружены и совершенно замечательно обмундированы. На них была надета явно очень тяжелая и очень прочная броня.
– Ну чё молчим? Чё такие гордые? – куражась, сказал второй. Они явно развлекались, изображая гопников. С той разницей, что гопники, обчистив мои карманы, вряд ли стали бы меня убивать. Ну без особой нужды, по крайней мере. А тут моя кончина была неминуема. Если только не…
Что «не», я додумывал на бегу. По крайней мере, это был хоть какой-то шанс.
– О как! – раздалось сзади. То ли пробежка не входила в их программу, то ли до меня никто не бегал, и все со словами: «Коль погибнуть – так со славой», – кидались в бой.
Моя жизненная позиция не меняется – гордым и смелым быть почетно, но лучше остаться живым. Поэтому я бежал, слыша сзади громыхание и матюги – агры-гопники, выбросив свои семки, ломанулись за мной, частя меня на бегу.
– Слушай, совесть имей, э, резкий, – орали они мне вслед. – Мы ж не мальчики за тобой бегать уже.
– Так и не бегите, – посоветовал я им, не оборачиваясь и думая только о том, чтобы не споткнуться.
– Ну как это не бегите? – раздалось у меня за спиной. – А убить тебя? А ограбить? Мы тут что, просто так сидим?
– Тогда бегите, – сказал им я, решив для себя, что на этом дискуссия, пожалуй, окончена – надо беречь силы и не сбивать дыхание.
Мы бежали ровно. Я никак не мог оторваться от них, они никак не могли сократить дистанцию.
Где-то минут через двадцать, когда я начал чувствовать, что моя выносливость уже на исходе, преследователи сдались.
– Да пес с ним, Ржавый, – сказал один из них, уж не знаю кто. – Пущай бежит, с него, скорее всего, и взять-то нечего.
– Согласен, Башка, – выдохнул второй. – Тридцать третий уровень, голодранец небось.
Сзади раздался грохот, как от падения кучи металлолома. Я обернулся – это на травку осели мои преследователи.
– Беги, Форрест, беги, – посоветовали мне они одновременно. – А то вот встанем – и снова за тобой. Не гневи бога.
Я собрал последние силы и припустил с двойной скоростью – кто их знает, что у них на уме.
Благодаря двум моим несостоявшимся убийцам я вошел в Монтриг где-то на час раньше, чем планировал. Уставший и замурзанный, я добрел до надгробия, совершил нужную манипуляцию, вяло сказал: «Ес», – и сел рядом с камнем.
Я вновь стоял перед выбором. Монтриг был точкой, где мне надо было решать – то ли идти короткой, но очень опасной дорогой, то ли не мудрить и двинуться длинным, но относительно комфортным путем.