Парни с облегчением выдохнули, вдохнули и начали переглядываться.
– Соколов, – остановилась директриса передо мной, – а ты что тут делал?
– Вы не поверите, Татьяна Анатольевна, – проникновенно говорю, – писал…
– Курил? – буравит меня взглядом.
– Не курю. Вообще, – отвечаю со спокойным достоинством.
Еще секунду она пристально изучает меня, потом разрешающе махает рукой:
– Иди.
Делаю несколько шагов и притормаживаю за спиной завуча.
– Кто еще не курил? – спрашивает Тыблоко.
Ребята тоскливо вздыхают и молча переминаются.
– Что, все курили? – не поверила директриса.
– Ну это вы зря, ребята, – вмешиваюсь я. – Очень вредная привычка. Меня папа в анатомичку водил…
Делаю микропаузу. Тыблоко, уже обернувшаяся, чтобы послать меня подальше, заинтересованно прислушалась. Возвращаюсь на пару шажков назад и продолжаю:
– У обычного человека легкие мягко-розовой окраски, приятного цвета. А у курильщика в легкие как будто вдули угольную пыль, цвет даже не черный, а антрацитовый. Представляете, как тяжело сквозь угольную пыль кислород качать?
– Вот! – воодушевленно восклицает Тыблоко, задрав палец к небу. – Слушайте, обалдуи!
– Да, Татьяна Анатольевна, скажите им, что лучше пить, чем курить!
– Верно! – Директриса рубит воздух рукой и, вздрогнув, замирает.
Вижу, как толстый загривок наливается краснотой, и она начинает медленно переступать, разворачиваясь ко мне с грацией основного калибра линкора. Торопливо пячусь, уж больно она бегемота в ярости напоминает, пусть даже карликового, затем разворачиваюсь и срываюсь с места.
– Ну, С-с-с-соколов!.. – несется рев вослед, но я уже за поворотом, далеко от места экзекуции, мчусь как ветер по полутемному коридору, лицо раздирает довольная ухмылка.
Забегаю на лестничную площадку и замираю, с досадой прислушиваясь к задорно летящему «Sunny» в исполнении «Бони М». Неожиданная жалость к себе стискивает горло… А ведь у меня на этот вечер были совсем другие планы. Облокотившись на перила, с печалью смотрю на исчезающий в темноте пролет. Голова пустая, ни одной идеи, как выправить ситуацию. В зале тем временем стартовало заводное «Hafanana» Африка Симона. Задумчиво покусываю губы: надо что-то решать, пока идут быстрые танцы.
Блин, ну что за непруха! Ну что ей стоило подумать и взять другие туфли! Обида всколыхнулась с новой силой, и я начал решительно спускаться к гардеробу. Успел дойти до следующего пролета, и тут меня пронзила неожиданная мысль, да так, что от досады сначала со всего маху шлепнул ладонью по стене, а потом еще немного постучался о холодную твердь лбом.