– Тут кто-то жил раньше? – вслух удивился Гюнтер. – Я бы в такую глухомань ни за что не полез.
– Потом у патрона спросишь, – отмахнулся я. – Не отставай, вон они уже над соседним островом.
– Шеф вряд ли что скажет, – вздохнул мой напарник. – Если считает, что эта информация не относится к жизненно необходимой.
– Тогда у Денисова спроси, – посоветовал я. – Упс, кажется, прибыли…
Остров оказался достаточно обширным и явственно делился на две практически равные половины – вытянутая почти строго на юг равнинная часть, заросшая местной фиолетовой травой, с купами пальм или чего-то типа них, с широкими пляжами и узкой полоской кустов или даже каких-то деревьев вдоль береговой линии; и северная – гористая, покрытая настоящими тропическими джунглями. Этакая гигантская запятая, километров десяти в длину и около шести с половиной в самом широком месте.
Пьер посадил катер в основании южной части, там, где у «запятой» начинался «хвостик», который заканчивался длинной песчаной косой, фактически ограничивавшей лагуну. Тут нашлась удобная и просторная ровная площадка, плавно спускавшаяся к живописному пляжу, так что выбор патрона я всецело одобрил – и палатки поставим в сухом месте, и до воды все равно рукой подать. Плюс буквально в сотне метров к северу по скале журчал водопад – не Ниагара, конечно, но вполне себе аутентичный. Видимо, где-то в джунглях бил ключ, дававший начало ручью. Главное, чтобы он пресным оказался, тогда одной проблемой будет меньше. Но это проверим чуть позже, когда лагерь разобьем…
– Гюнтер, из катера пока ни ногой, – вышел на связь Пьер. – Егерь местность желает проверить.
– Да, шеф, – с ироничной ухмылкой отозвался мой напарник. – А что тут проверять, собственно?
– Не обращай внимания, это он свою профессиональную паранойю тешит, – прорезался в эфире голос Тарасова. – Засиделся без дела. Вот и он, кстати.
Мы с Гюнтером на диво синхронно уставились в левое боковое окно и успели заметить, как из откинувшейся вверх дверцы пассажирского салона выскочил рыжий ком, неестественно быстро скрывшийся из виду, а затем выпрыгнула закованная в черный пластик фигура. Дверь сразу же села на свое место, отсекая внутренности катера от потенциально опасной окружающей среды. Не обращая внимания на шипение пневмопривода, Денисов поозирался несколько мгновений, ничего угрожающего, видимо, не обнаружил и двинулся в обход притулившихся рядышком летательных аппаратов. Шагал он осторожно, не выпуская из рук тот самый «ле февр», что прикупил сегодня утром у Генри, счастливого мужа красотки Жанны, в магазине «Охота и рыбалка». Уже на втором или третьем шаге броня перешла в режим «хамелеон», и Егерь практически слился с растительностью, хоть силуэт и угадывался. Самым большим демаскирующим фактором служило, как ни странно, ружье – ложе из светло-коричневого дерева сильно выделялось на фоне сочной зелени с примесью фиолета. Петровича, кстати, видно не было, хотя с головой скрыться в траве он не мог при всем желании – все же не африканская саванна и травостой тут далеко не в рост человека. И даже не в рост кота, тем более такого крупного.