Они заговорили довольно громко о каких-то неизвестных мне людях и так увлеклись воспоминаниями, что через пятнадцать минут мне уже казалось, что это не кончится никогда.
Тот умер, этот лежит в больнице, третий похоронил сыновей, а четвертый застрелился, пятый все еще что-то возглавляет, а шестой «здорово вверх попер». Прозвучали знакомые фамилии Пельше, Гришин, Громыко, Кириленко, Добрынин, Фалин, Пономарев. Кого-то хвалили, о ком-то жалели.
Я уже окончательно заскучал, когда вдруг Павлов сказал:
— Покажи-ка мне свой прогулочный парк, Геннадий Иваныч? Да и ребяток давай с собой возьмем, вдруг сердечко у меня прихватит — хоть до дома дотащут?
— Я сам об этом только что подумал, — ответил Воронов. — Захар, поскучаешь часок? А то к Жене в сторожку сходи, у него удочки есть, а в пруду карпы водятся. Сам запускал. Заодно уху потом сделаем, если надергаешь немножко рыбки.
Майцев согласно кивнул и едва не вприпрыжку понесся к воротам за снастями, хотя я точно знал, что к рыбалке Захарка относится безразлично, вернее, с некоторым даже отвращением, и никогда по доброй воле удить скользкую рыбу не станет.
А мы вчетвером вышли из беседки. Как-то так подстроили старики, что мы с Павловым оказались идущими в паре вслед за Изотовым и Вороновым. Когда мы отошли метров на пятьдесят, Георгий Сергеевич чуть придержал меня. Хозяин с Валентином Аркадьевичем удалились по дорожке шагов на двадцать, после этого мы медленно поплелись за ними.
— Ну-с, юноша, рассказывайте, зачем я здесь?
— Я вижу будущее, — в который уже раз сказал я.
— И какое оно?
Я рассказывал, он кивал и иногда улыбался одними губами. Мы бродили с ним уже гораздо больше часа. Воронов и Изотов давно вернулись в беседку, а Павлов все выспрашивал и выспрашивал. Его интересовало буквально все: курс рубля в будущем, успехи футбольных команд, результаты геологоразведки в Восточной Сибири, последствия антиалкогольной компании Горбачева, сроки объединения Германии, продолжительность моратория на ядерные испытания, итоги конверсии отечественного ВПК, демографическая ситуация в стране и мире, судьба договоров ОСВ, принципы работы ВТО-ГАТТ, персоналии будущих правительств стран СНГ и еще многое, чего я просто не знал, не помнил.
— Что ж, Сережа, вы меня здорово развлекли. Пожалуй, ради этого мне следовало съездить сюда разок. Скажите мне еще вот что…
Он остановился и замолчал.
Я тоже остановился.
— Скажите, Сережа, вы знаете, когда я… Ну, как говорится, когда придет мое время?
Я уже знал это.
— После того, как будет разогнан ГКЧП, новые хозяева примутся делить наследство. На счетах ЦК не найдут ничего. История темная, но в конце августа девяносто первого ваш преемник Кручина выпрыгнет из окна своей квартиры. — Я сделал паузу, собираясь с духом.