Обер приказал волонтерам сомкнуться в ротные колонны и ускоренным шагом бросил их в штыковую атаку. Он сам бежал в первых рядах с саблей в руке навстречу залпам королевских солдат. Рядом с ним упали (убиты? ранены?) два рядовых волонтера. Но вот противники сошлись, штыки в штыки, и после кровопролитной схватки красные мундиры были опрокинуты. Однако — не везде. Чтобы полностью восстановить положение, командующий правым флангом ринулся в атаку во главе небольших кавалерийских сил. Их все же хватило, чтобы расстроить ряды королевских войск и вытеснить их с первой линии редутов.
В этой контратаке под командующим правом флангом ядром была убита лошадь и сам он получил тяжелую контузию. Как и в прошлом сражении, Оберу пришлось взять командование флангом на себя.
Тяжелые свинцовые тучи медленно проплывали над полем сражения, но только ранним утром его оросило непродолжительным мелким дождиком. Устойчивый прохладный ветерок не приносил свежести — в воздухе стояла давящая духота. К полудню в войсках уже чувствовалась усталость. После третьей атаки, встреченной огнем усиленной Обером артиллерии, на что был полностью израсходован почти весь скудный артиллерийский резерв, красные мундиры, изрядно потрепанные в рукопашном бою на редутах, отошли на исходные позиции.
Если бы не лежавшие там и сям трупы в красных, синих и серых мундирах, поле между позициями королевской армии и республиканцев могло бы показаться мирным. Обер вглядывался в него, лихорадочно соображая, что же делать. Прямо перед ним лежал красивый пойменный луг, с еще не слишком заметно примятой солдатскими сапогами и копытами лошадей высокой густой травой. Ближе к правому краю к позициям противника вела неглубокая лощинка, выходившая к ручью, рассекавшему поле примерно на равном удалении от позиций сторон. Там, где лощина выводила к ручью, его берег на протяжении полутысячи шагов довольно густо зарос ивняком…
Обер подскакал к отряду артиллерийского резерва, только что занявшему позиции на переднем крае — тридцать две конные запряжки с облегченными орудиями новой конструкции, произведенными недавно на заводах Далуса.
«Орудия на передки!» — скомандовал он.
«Что, отступаем?» — разочаровано спросил один из артиллерийских офицеров.
«Никак нет» — ответил Обер. — «Приказываю вам переместить орудия вперед и занять позиции вдоль ручья. Выдвигаться скрытно, вон по той лощине, орудия замаскировать в зарослях ивняка».
Обер сам отправился с артиллерией, контролируя скрытность маневра и выбор позиций.
Противник, предприняв очередную атаку, внезапно оказался под губительным картечным огнем в упор, не дойдя еще больше пятисот шагов до республиканских редутов. Невесть откуда взявшаяся новая батарея на берегу ручья совершенно расстроила линии пехоты. Против батареи было брошено несколько эскадронов кирасир, лихо проскочивших простреливаемое пространство, а затем ушедших правее, охватывая батарею. Они выскочили на берег ручья, с ходу форсировали его и понеслись дальше вдоль берега, туда, где продолжали часто ухать пушки. Потери, по мнению дьюка Лейтенфорского, командовавшего сражением, уже не играли большой роли. Главное — сбить эту батарею, и путь к победе открыт.